– Полынь и дикий чеснок?
– И десяток других ингредиентов… – Ясна прервала саркастичную тираду, всплеснула руками. – Милорд, этот злодей вас покалечил?
Бургомистр действительно выглядел не особо, он горбился, нетвердо стоял на ногах. Марек хищно ухмыльнулся:
– Пойдем, Моравянка. Пану Килеру нужно отдохнуть, да и нам с тобой не мешает. – Он тяжело оперся мне на плечи, кажется, «этот злодей» на сдачу от Карла тоже получил прилично. – Пойдем. Олененок в надежных руках пани Футтер… Какая женщина! Какая грудь… У тебя тоже ничего, я помню, но там…
Чародей неразборчиво бормотал весь путь до приемной, но как только мы переступили порог, перед ожидающими там горожанами, будто по волшебству, возник привычный Марек-балагур.
– Петрик, – велел он весело, – беги за мешком, получишь у пана казначея мою награду. А вас, добрые люди, мы с панной Моравянкой вечером ждем в «Золотой сковородке», угощение сегодня бесплатно! Да, пан Рышард, для всех, в честь избавления Лимбурга от оборотня.
На главной площади было по-праздничному многолюдно, карета бургомистра с плотно занавешенными окнами медленно пробиралась сквозь толпу. Ясна посмотрела на болезненно обмякшего на парчовых подушках господина. Карл встретил ее взгляд:
– Да, милая, мы с чародеем дрались, как пара мальчишек за конфету. И да, мне невероятно стыдно.
– Кажется, панна Моравянка на вас не сердится.
– К счастью… Но Ясна, я даже не представлял себе, сколь сильна окажется тяга. Это было как молния, как… Я стал зверем, диким зверем…
Глаза фахана были алыми, зубы заострились, секретарша достала из кармашка бонбоньерку:
– Попробуйте мои пилюли, монсиньор, на время они приглушат вашу жажду.
Карл бросил в рот зеленую горошину, покатал ее на языке, улыбнулся:
– Великолепно, милая. Что бы я без тебя делал?
Ясна довольно покраснела:
– Младенец с кормилицей, наверное, уже ждут нас дома. Я отправила час назад, трофеями занялся командир стражи.
– Прекрасно, нужно немедленно передать все частички оленьей шкуры в канцелярию. Они представляют опасность для людей.
– Нет, милорд, – возразила девушка. – Мы займемся этим завтра, вы пострадали, этот дикарь Марек, кажется, вас покалечил.
Караколь фыркнул:
– Всего лишь несколько ссадин, я тоже намял чародейские бока. После магии, к которой ему пришлось прибегнуть, инициируя обращение оленя, великий Мармадюк стал слабее котенка.
«Котенок? – подумала Ясна. – Тогда страшно себе представить, что может творить чародей, обладая силой».
– Милая, – фахан высыпал в рот горсть пилюлек, – расскажи мне, что происходило за закрытой дверью твоего кабинета.