Петрусь вывалил на стойку целый мешок талеров, они с Госей стали их считать, какие-то селянки сновали с этажа на этаж, на втором работали плотники. Марек отобрал у меня сковородку, поставил на плиту:
– Видишь, без нас разберутся, пошли спать. А давай вместе? Не то чтобы я жаловался, но моя кровать слишком короткая для человека нормального роста. На цвергов ее делали? Нет, для ребенка. Да, кто-то говорил, что это детская комната. Что, Моравянка, материнский инстинкт проснулся? Я заметил. Значит, предлагаю так: я переезжаю к тебе, в мою комнату Олеся поселим с грудастой кормилицей… Что? Ясна тебе фаханчика не отдаст? Мы ее спрашивать не будем. Ну чего ты, право слово, одна в своих апартаментах кукуешь? Вдвоем веселей. Обещаю на честь твою девичью не покушаться и с поцелуями не приставать. В губы точно нет. Что значит: помнишь? Я объяснял? И ты поверила? Ну да, правда, как смерть. Но, во-первых, я привыкну, может, не сразу, а во-вторых… Проклятье, как же ты пахнешь!
Свою дверь я захлопнула перед длинным чародейским носом, сказала теткам:
– Потом, все потом…
И отправилась спать, как оказалось, сразу не замолчав. Теперь вот пожинала горькие плоды собственного красноречия. Слушала, зажмурившись, стыдилась, хотела пить и уединиться в ванной. Когда поток ругани стал иссякать, зевнула и приоткрыла один глаз. Фигуры тетушек виднелись на фоне окна.
– Ладно, Гражиночка, не хочет девочка замуж, не надо. Без любви оно как-то неправильно.
– Да рушится ведь все, Рузечка. Как лавина с гор сошла, трудность за трудностью. А все чернявый Марек виноват, не явись он в Лимбург…
– Пан Килер и раньше Адичкой интересовался. Я думала, влюбился.
– А я тебе говорила: унюхал волшебный запах нашей девочки.
Осторожно спустившись с кровати, я отправилась в ванную, отвернула завитушку крана, приникла к струе. Гражина басовито бухтела на пороге:
– Идея женить бургомистра на секретарше посетила Адичку кстати. Этого браком обезопасим, на другого – амулет наденем.
Рузя возражала:
– Если бы, получив браслет, Марек нашей девочке подчинился, все стало бы замечательно. А так… Ну кого когда из их князей жены останавливали? Скажешь, Килер благородный, прикажет чародею Адичку не трогать?
Я закончила неотложные дела, разделась и встала под душ. Тетки, услышав звук струй, появились в ванной.
– Вот что думаю, Адичка, – Рузя присела на табурет, – нужно амулет подчинения с тобою связать, заклинанием.
– Пан Килер мне его не скажет. – Душистое мыло пенилось в волосах, горячая вода смывала грязь и слабость. – Поэтому…
Я выключила душ и обернулась в полотенце: