Д: Раскопал-таки кнопку. Но не первый. Фигурирует она и у судебных экспертов, и в обвинительном заключении. Установлена кнопка не за две недели, а 25 апреля, как показал свидетель — электромонтер Молэ. Без программы операторы не дадут установить ничего.
У комиссии в актах нет упоминаний об этой кнопке, так как для обвинения персонала из нее ничего нельзя высосать.
Д: При обесточивании механизмов собственных нужд электростанции (без МПА) охлаждение активной зоны обеспечивается главными циркуляционными насосами (ГЦН) за счет кинетической энергии инерционного маховика, имеющегося у каждого насоса, затем за счет естественной циркуляции теплоносителя. Остальные механизмы запитываются от аварийных дизель-генераторов и от аккумуляторных батарей. САОР при этом не участвует.
Примем, что он (Медведев) говорит об АЗ при МПА. Но при эксперименте контур совсем не предполагалось дырявить. Система аварийного охлаждения реактора (САОР) рассчитана для применения при МПА. Как ее квалифицировать, не знаю, называют максимальной гипотетической аварией. Пусть так!
Из книги "Чернобыль. Пять трудных лет", с. 30: "Проектом предусматривалось, что при отключении внешнего электропитания электроэнергия, вырабатываемая турбогенераторами (ТГ) за счет выбега, подается для запуска насосов, входящих в САОР, что обеспечивало бы гарантированное охлаждение реактора".
Д: Расплавление активной зоны реактора отнюдь не равносильно МПА. При расплавлении активной зоны реактор РБМК и блок считай гиблым. Не удастся избежать и загрязнения здания, и, видимо, территории станции. При МПА ничего этого быть не должно, хотя авария и тяжелая".
М: Но и это еще не все. Операторы не представляли в полной мере, что реактор типа РБМК обладает серией положительных эффектов реактивности, которые в отдельных случаях срабатывают одновременно и приводят реактор к состоянию взрыва, так как в этот момент способность реактора к разгону намного превышает способность средств защиты к его глушению. Этот мгновенный мощностный эффект и сыграл свою роковую роль…
Д: Реактор из-за положительного мощностного коэффициента, был динамически неустойчив, а из-за дефектной конструкции стержней системы управления защитой (СУЗ) аварийная защита вносила положительную реактивность. Больше для взрыва ничего и не нужно. Именно поэтому он и взорвался 26 апреля.
Наши действия были в согласии с эксплуатационной документацией, единственное возможное нарушение в просмотре запаса реактивности — есть следствие нарушения (не эксплуатационниками. — Е. М.) правил ядерной безопасности (ПБЯ) в части оснащения реактора автоматикой, сигнализацией и приборами.