, она была умная, симпатичная и красивая, она дружила с Юлей Додоновой, тоже способной и милой девочкой. Обе они были из состоятельных семей.
Вот краткая характеристика некоторых девочек, с которыми мне предстояло учиться в течение четырех лет. Классная дама следила за порядком в классе, отмечала отсутствующих, проверяла дневники и тетради, составляла ведомости успеваемости, которые выдавала ученицам каждую четверть, с тем чтобы они смогли снести их домой и показать родителям. С нами она говорила один день по-французски, другой по-немецки. Никаких неприятностей мы от нее не имели, но и дружеских, теплых отношений тоже не было. Класс наш считался сильным, особых шалостей за нами не числилось. Каковы были наши учителя? Закон Божий преподавал нам отец Фокко, мы звали его всегда батюшкой. Фамилия его, скуластое лицо, черные глаза и волосы говорили о нерусском его происхождении, хотя говорил он по-русски очень чисто. Как законоучитель, он значительно отличался от обычных батюшек, преподающих Закон Божий. В его объяснениях и рассказах чувствовалась большая эрудиция и разносторонняя образованность, значительно более свободный образ мыслей, чем это подобает священникам, воспитывающим юношество в духе покорности церкви и царю. Это был в высшей степени доброжелательный и гуманный человек. Некоторые находили, что он по внешности напоминал Гапона[180].
Русский язык преподавал, когда мы поступили, Кораблев[181], недели через три после начала занятий он ушел из гимназии, и нашим учителем стал Яков Алексеевич Автамонов (фото 31). Это был сравнительно молодой человек, небольшого роста, в очках, начинающий лысеть, горбатый; лицо его было некрасиво. Говорят, что горбатые люди обыкновенно бывают злыми, как бы мстят другим за свое убожество, на Якове Алексеевиче это совсем не оправдалось. Он был добрейший души человек, скромный, мягкий и прекрасный преподаватель, мы его очень любили и уважали. Учительницей французского языка была Зинаида Александровна Пиленко. Глядя на нее, никто бы не сказал, что она не француженка. Она училась во Франции, в Гренобле, произношение ее было безукоризненно, преподавала она живо и интересно, у нее, безусловно, был педагогический талант. Мы с ней изучали французский язык как таковой, его грамматику и более старую французскую литературу. Она была высокого роста, с хорошей гибкой фигурой и интересным лицом; одевалась она всегда в темные, но модные, несколько экстравагантные платья. Она была строгой, требовательной учительницей, иногда не прочь была съязвить. Мы занимались у нее с интересом, но любви к ней не чувствовали; она была умной и широко образованной, однако излишняя самоуверенность ее всегда ставила известную преграду между ней и ученицами.