Фаворские. Жизнь семьи университетского профессора. 1890-1953. Воспоминания (Фаворская) - страница 148

химическом действии света» — французская, автором ее был известный итальянский химик Цаалициан. Статьи были большие, и я работала над ними довольно долго. Деньги, которые я за них получила, были первые заработанные мною деньги. За первую статью я получила пятьдесят рублей, таких денег у меня еще никогда не бывало.

Мой милый Андрюша, видимо, тоже жалел меня, старался развлекать меня, почти каждый вечер приходил играть со мной в шахматы, мы с ним устраивали матчи. Силы у нас были равные, и победа доставалась то одному, то другому. Он предлагал водить меня по театрам, но мне было не до таких развлечений.

Приближалось 1 октября, но волнения в высших учебных заведениях не утихали: Университет забастовал и был закрыт, другие институты тоже. 22 сентября я пошла на курсы, где в актовом зале была созвана сходка, которая решила, что ВЖК должны примкнуть к забастовке. Как мне ни хотелось, чтобы занятия поскорее начались, но я тоже голосовала за забастовку. Отец трунил надо мной по этому поводу, говорил, что в таких случаях большинство голосует из-за стадного чувства, что надо всегда отдавать себе ясный отчет, за что голосуешь.

Вместо 1 октября курсы открылись в конце октября (фото 42). Начало занятий, лекции, новая обстановка, новые люди на время развлекли меня, но занятий было немного, по-прежнему оставалось свободное время. Настроение по-прежнему было подавленное: идешь вечером по мосту, смотришь на черную воду, в которой отражаются огни фонарей и думаешь: «Прыгнешь туда, вода сомкнется над головой, и все будет кончено». Или позднее, зимой, в вьюжную, снежную погоду хочется сесть на снег под дерево и заснуть под ним вечным сном, одетая снежным покровом. Но бывали и другие настроения: мне нравилось и идти против ветра, чтобы дождь и снег били в лицо, идти скоро-скоро, бороться с ветром, напрягать свои силы в борьбе и вместе с тем убежать от себя самой, от всего тяжелого, неприятного.

Фото 42. Здание ВЖК в Петербурге

Приближалось Рождество, нам всем тяжело было проводить праздники в обычной обстановке, и мы решили поехать на это время в пансионат в Финляндию, на станцию Перхиярви, теперь это Кирилловское. Заранее заказали две комнаты, одну — для отца, другую — для нас с Марией Павловной. Дома оставались только домработницы-баптистки, праздничное угощение было устроено только для них, а сами мы выехали 24-го числа после обеда. Пригородный поезд был набит битком, было жарко, некоторые пассажиры уже отметили сочельник и были навеселе. Дорога показалась мне длинной: на станцию приехали мы уже поздно вечером. Из пансиона за нами были присланы сани-дровни, ночь была тихая, морозная, небо было усыпано звездами. Мы устроились полулежа на сене и поехали по узкой лесной дороге. Ехали довольно долго, мне хорошо запомнилась тишина в лесу, засыпанные снегом сосны и ели, тесно обступившие нашу дорогу. В пансионате нас ждало разочарование: он был переполнен. Вместо двух комнат нам дали только одну, да и та не была приготовлена. При нас стали устраивать постели, принесли матрацы, как потом оказалось, прямо из сарая, так что, когда мы стали ложиться, они оказались такими холодными, что мы постелили на них одеяла, а закрылись сверху пальто. Отец был очень недоволен, спали мы плохо. Завтрак ему тоже не понравился: большое количество народа, теснота.