Гуляла она в парке вместе с мальчиками, принимала участие в их играх, как-то раз Ваня должен был устроить какой-то телефон, Танюша с важным видом заявила: «Иван Никитич все может». Была она очень милая девочка, беленькая, на Игоря не похожая. Тоня по-прежнему хозяйничала, возилась с ребятами, читала им, рассказывала им бесчисленное количество раз про телефонный разговор двух девочек. Она очень жалела меня, я это чувствовала и иногда разрешала себе всплакнуть в ее присутствии, очень она была хорошая, добрая и справедливая, я ей была очень благодарна.
Война еще продолжалась, хотя наша победа была очевидна. Наши войска непреодолимо продвигались вперед, освобождая все новые и новые земли от фашистских захватчиков. Немцы продолжали яростно сопротивляться, много, много наших людей погибло в жестоких боях. Хотя блокада уже была снята с Ленинграда, он еще подвергался артиллерийскому обстрелу, еще погибали последние жертвы среди населения многострадального города. Так под одним из последних обстрелов погиб младший любимый брат Тани Козловой — Кирилл. Тем не менее ленинградцы уже начали возвращаться из эвакуации, возвращались предприятия и учреждения, в том числе и Ленинградский университет. Возвращались и прежде всего начинали восстанавливать, приводить в порядок свои рабочие помещения, свои жилища. В одной из первых партий возвратившихся сотрудников Университета был и Н. А. Домнин.
Здание Химического института серьезно пострадало от взрыва бомбы, упавшей неподалеку, в одной из стен сверху до низу была трещина, вся крыша была пробита осколками, вылетели почти все стекла. Первым делом должны были чинить крышу. Не хуже настоящих кровельщиков ползали сотрудники по крыше, снимали пробитые листы железа, заменяли их новыми, красили починенную крышу. Починка капитальных повреждений, конечно, была им не под силу, этим впоследствии занялись квалифицированные рабочие. Починив крышу, сотрудники стали приводить в порядок окна в жилых помещениях: снимать фанеру, заменявшую выбитые стекла, вставлять новые стекла, кроме того, они работали в подсобном хозяйстве Университета около Гатчины. В конце лета должны были вывезти из Борового ленинградских академиков. Академия хлопотала им вызовы, в хозяйстве курорта делали ящики для перевозки вещей.
Итак, мы проводили в Боровом последнее лето. Лето было жаркое, солнечное, с частыми, очень сильными грозами. Таких гроз еще не бывало при нас здесь, и нигде больше мне не приходилось наблюдать такие сильные грозы. Когда начиналась гроза, мы выключали радио и все лампы, из репродуктора и розеток штепселей выскакивали искры. Все окна мы плотно закрывали, в военном санатории одна больная во время грозы лежала около открытого окна, молния влетела в окно и убила эту больную. Однажды, когда разыгралась особенно сильная гроза, Тоня, готовившая обед в титане, не успела вовремя уйти оттуда. Дверь была открыта, шаровая молния влетела в титан, облетела вокруг стен и благополучно вылетела обратно, перепуганная Тоня не помня себя побежала домой.