Кабаны (Сетон-Томпсон, Брем) - страница 2

Семейство кабана состоит из восьми детенышей, называемых вепрятами, шерсть которых испещрена вдоль по белому фону темнорыжими и бурыми полосами. Когда вепрёнку исполняется шесть месяцев, шерсть его становится более темной, грязно-бурой. В возрасте двух лет клыки вепрёнка становятся уже острыми и крепкими, и животное достигает в это время полного развития, полной силы. В возрасте от двух до пяти лет его и называют собственно кабаном, после же пяти лет он носит название матерого кабана, или одинца.

Жизнь кабана продолжается от двадцати пяти до тридцати лет. К концу его жизни клыки притупляются, и концы их загибаются к глазам.

Охота на кабана опасна. Если свора собак, преследующая кабана, приближается к нему на очень близкое расстояние, то он прокладывает себе дорогу через такую чащу кустарников, через которую никому, кроме него, не пробраться. Но раз дорога уже проложена, по ней за ним вдогонку кидаются и собаки. Беднягам приходится плохо. Сколько бы их ни было — восемь, десять, пятнадцать штук — безразлично, всех их встретят острые клыки разъяренного животного. Выбравшись из чащи кустарников и опершись спиной о какой-нибудь корявый пень, кабан в ожидании приближения своих преследователей скрипит челюстями и с поднявшейся на спине и на голове щетиной, со сверкающими злобой глазами готовится отразить нападение.

На мгновение собаки останавливаются, потом самые бесстрашные из них кидаются на него и вцепляются ему в уши, но он их всех отшвыривает от себя в разные стороны несколькими ударами рыла, которым он действует с необыкновенной быстротой. Одни из собак падают навзничь с распоротым брюхом, из которого вываливаются внутренности, у других оказываются переломленными у кого плечо, у кого нога, у третьих отодраны целые куски кожи. Раненные насмерть, несчастные собаки корчатся в ужасных судорогах; визг, жалобные стоны раздаются по лесу.

Но вот появляются охотники со свежими сворами, и в чаще кустов начинается невообразимая свалка. К лаю свор, рычащих, воющих и визжащих на все лады, к грозному рычанию разъяренного кабана примешивается треск обламываемых веток и громкая трескотня сорок, слетевшихся на шум и выражающих крайнее удивление по поводу происходящей свалки. И вот, наконец, кабан выходит из своей засады. Опьяненный запахом крови, он желает преследовать в свою очередь. Плохо придется тому из охотников, кто в этот момент растеряется или будет недостаточно меток: за свой промах он может поплатиться жизнью.

Находятся, между тем, такие храбрецы, которые прямо идут на этого зверя с одним охотничьим ножом в руке и ловко всаживают его в сердце животного. Обыкновенно охотник прячется в чаще кустов на дороге, по которой часто проходит кабан, и, выждав приближение зверя, всаживает ему из своей засады сразу несколько пуль.