Двухъярусная кровать. Узкий стол. Унитаз за перегородкой, рядом — раковина. Вот и вся скудная обстановка. Паршивой пятерки не дал бы за эту каморку, усмехнулся про себя он, ощутив легкий приступ клаустрофобии. По крайней мере, тут есть зарешеченное окно.
Амадео стоял спиной к двери, пока она не захлопнулась. Зазвенели ключи, запирая путь к свободе.
Он подошел к кровати и присел на нижний ярус. Здесь было тесновато, первые признаки клаустрофобии уже показывали свои любопытные носы из уголков подсознания, но придется научиться с этим справляться — тут предстоит провести четыре года. И ни днем меньше, согласно постановлению суда. Права досрочного освобождения ему не предоставили, как ни старалась Люсиль Муэрте. Амадео изначально отказался от адвоката и понятия не имел, почему вдруг Люсиль взялась защищать его. Наверняка из уважения к Кристофу, но Амадео же предъявили обвинение в его убийстве!
Как бы там ни было, ей удалось добиться изменения статьи с предумышленного на убийство по неосторожности. Якобы Амадео перепутал лекарства. Ну конечно! Так легко перепутать таблетки с порошком, которому в доме не место! Но он промолчал на суде. Он вообще не желал говорить с кем-либо, и даже когда Люсиль пришла в камеру предварительного заключения, даже не позволил войти.
Он виноват в том, что Лукас опустился до убийства собственного отца, он и только он. Не появись Амадео в их доме, Лукасу некого было бы ненавидеть. Кристоф спокойно отдал бы ему компанию, когда пришло время, и остался жив.
— Это все из-за меня, — прошептал он, запустив пальцы в остриженные волосы. — Из-за меня.
Внезапно кровать слегка вздрогнула. На верхнем ярусе кто-то заворочался, послышался зевок. Амадео вскинул голову.
— О, привет, — сосед свесился вниз. Темные волосы взъерошены, карие глаза слегка мутные после пробуждения. На носу нашлепка — видимо, кто-то перебил парню нос. — Ты новенький?
— Да, — Амадео улегся на жесткий матрас и отвернулся к стене.
— Ну я, можно сказать, тоже. Только вчера прибыл. Как тебя зовут?
Амадео промолчал, надеясь, что игнорирование заставит надоедливого соседа умолкнуть. Но не тут-то было.
— А ты за что сюда загремел? Я вот случайно одного пристукнул. Я ж боец, подпольный. Был, — парень тараторил, как пулемет, будто давным-давно ни с кем не разговаривал. — Во время последнего боя как следует врезал противнику. А тот брык! И откинулся. И меня сразу в тюрягу.
— Печально, — безучастно проговорил Амадео.
— Ну а ты? — сосед свесился сильнее и едва не сорвался головой вниз. — В одну камеру двух разных не посадят, и это вообще блок для убийц. Ты кого грохнул?