– О, – усмехнулся тот, – мои возможности весьма разнообразны. Но, надеюсь, вы не подумали, что можно отдавать мне приказы?
Комиссар засопел. Вся его юность прошла в армейской муштре и дисциплине, а потому типы вроде этого, вносящие постоянный разор и разброд, раздражали его почище вшей.
– Вы тут разорялись насчет любимой ученицы. Вот вам шанс спасти ненаглядное сокровище.
Пироман склонил голову набок. Бреннон уже отметил его привычку пристально смотреть в лицо собеседнику, словно читая его мысли наперед. Это крайне раздражало.
– Каковы же ваши тактика и стратегия?
– Ваше имя для начала, – процедил комиссар, – чтобы я знал, как к вам обращаться.
Пироман поразмыслил и ехидно ответил:
– Синьор Фьяманте[2] подойдет.
* * *
Маргарет, откинув штору, стояла у окна и смотрела на улицу. Редкие прохожие спешили по домам, стараясь держаться освещенной стороны улицы, а тени, окутываясь зимним сумраком, становились все непроглядней. Быть может, в одной из них затаился убийца. Девушка сжала штору. Кого угодно в любой момент маньяк мог превратить в свою игрушку. Она сжималась каждый раз, когда в комнату входила горничная, мама, отец, братья, дядя, – и так устала от постоянного страха!
«Энджел прав». – Маргарет закусила губу. Лишь сейчас до нее дошло, о чем же он ей говорил. Тогда она даже не поняла, что маньяк-чародей не просто способен превратить ее родных в убийц – потом он избавится от них так же, как от паркового смотрителя или троих бандитов из переулка. А значит, Маргарет должна спрятаться, исчезнуть – так, чтобы семья даже не знала, где ее искать. Ведь то, чего не знаешь, нельзя рассказать…
«Исчезнуть, – подумала Маргарет, и за страхом в ней шевельнулась глухая ярость. – Бежать, спасаться, скрываться, как крыса, в какой-нибудь норе!»
Потому что она – бесполезное, слабое ничтожество! Потому что до сих пор ничего не знает, ничего не умеет и может только прятаться за чужими спинами и блеять оттуда от страха, как овца! Перед глазами потемнело: ярость в ее душе вдруг полыхнула так сильно, что Маргарет задохнулась и заскрипела зубами. О, если б у нее были силы встретить эту грязную тварь лицом к лицу, дать ей такой отпор, чтобы у нее все кости лопнули! Силы! Маргарет отдаст все что угодно, сколько угодно лет и сил, чтобы в ее руках наконец оказалась настоящая магия, чтоб больше никто не смог приблизиться ни к ней, ни к ее семье, не посмел им угрожать, внушать ей такой унизительный животный страх!
«Никогда, – с ненавистью подумала Маргарет, задыхаясь от бешенства, – я больше никогда не буду слабой! Больше никогда!»