— Простите, — выдохнула она хрипло, скоро смахнув вновь проступившие слезинки. — простите меня, я просто… простите.
Девушка хотела подняться со стула, но не сумела, не найдя по рукой опоры, потому продолжила сидеть. Я, осторожно приблизившись к магу, руку которого она держала до этого, заметила круглый животик девушки и с какой-то неправильной досадой поняла, что она беременна. Досада возникла из-за того, что мать ребенка сейчас сидит и плачет из-за отравленного мужчины, хотя должна быть безусловно счастлива и набираться сил, чтобы родить, а затем и воспитать малыша.
Я обошла мага, замерев у изголовья его кровати, пока девушка наблюдала за мной, хмуря брови. Она явно бывала здесь часто и ни разу не встречала меня, потому гадала, кто я и что делаю здесь в столь поздний, в общем-то, час.
— Могу я поинтересоваться, кем вам приходится этот мужчина? — вопросила я.
— Мой муж, — еще сильнее нахмурила брови девушка, однако, взглянув на спокойное лицо мужчины, не выдержала и отвернулась, сдерживая рвущиеся на волю слезы. — он всегда работал в столице, каждый вечер был дома, пока его не отправили на задание к тому проклятому городу. Не знаю, что с ними случилось, но я как чувствовала — не хотела его отпускать, мы даже впервые поругались тогда за все время. Он все твердил, что это его служба, что это всего на неделю, что он вернется и возьмет отпуск, чтобы быть на родах малыша. Так хотел ребенка… а теперь, быть может, и вовсе не увидит.
Не сумев сдержать слезы, девушка разрыдалась в платок, возникший в ее руках чудесным образом. Она обхватила живот одной рукой с какой-то безмолвной силой, словно цепляясь за малыша, старясь дать ему через это прикосновение всю любовь и защиту на которую способна, словно боясь, что теперь лишь она одна отвечает за безопасность этого ребенка.
Страшно потерять мужа. Но еще страшнее, когда теряешь не только ты, но и твой ребенок своего отца.
Давая девушке минутку, чтобы успокоиться, я протянула руку к вискам мужчины, анализируя его кровь. В словах девушки было много чего, но ухватилась я, пожалуй, за один эпитет, коим та наградила город. «Проклятый». Кто-то может подумать, что это просто пришлось к слову несчастной, напуганной девушке и назовет это оборотом речи.
Я же искренне верю в то, что все женщины по природе своей гораздо более эмпатичны и восприимчивы к этой Вселенной. Сами не ведая того, они инстинктивно чувствуют то, что не поддается доводам разума. Провиденье, предчувствие, отдача энергии — все это было и есть подвластно всем женщинам, которых я встречала. Да, в разной степени. Да, порой бесконтрольно и с доброй долей скепсиса, но это было.