Я покачала головой и улыбнулась, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Игнат, мой напарник, моя опора и защита, стоял спиной к нему и не видел, как тот сделал шаг вперед, явно не опасаясь быть убитым. Он знал, что ему не причинят вреда, его не смогут убить. Он был уверен, что проник в мою голову и был прав. Я слышала пение мамы, затмевающее мой собственный голос. Это сводило с ума, я не понимала, что мои мысли, а что его.
— Прости, — прошептала я, сглатывая ком в горле и опуская подступающие слезы.
Мои руки, обхватившие кисти Игната, покоившиеся на моем лице, замерли мертвой хваткой. Но Игнат словно и не заметил, как я вцепилась ногтями в его кожу, оставляя ровные круглые следы, из которых начинала собираться и течь кровь.
Маг недоуменно нахмурился.
— За что?
Отвечать я не стала, потому что светоненавистник ударил. Он, устав ждать представления, рванул вперед, готовый впиться в Игната, а допустить этого я не могла. Внутри меня поднялась сила, сила, способна снести магов к чертям. Я, сквозь слезы, оттолкнула Игната силой, ударяя что есть мочи по самому любимому человеку и отправляя его в полет, прямиком в стену. И это не могло не остаться незамеченным.
Маги, как по команде, ударили по мне.
Но разве это имеет значение для ведьмы, защищающей дорогих ей существ? Нет, не имеет.
Все внутри меня противилось, когда я, разом вскинув руку, разметала имперских магов и самого императора по стенам, пригвозди их намертво высоко над полом. Кто-то, ударившись затылком о зеркало, разбил его на мириады осколков и рухнул на пол с громким, неправильным стуком.
Я не смотрела, кто из них насколько сильно пострадал. Сквозь слезы, я ударила по светоненавистнику, отправляя в него всю боль, весь страх, весь ужас, чтобы сбить с толку и отвлечь. Оно взвыло, прикрыв когтистыми лапами белесые, вращающиеся в разные стороны глаза.
— Велесвет, давай!
Домовой, чья макушка показалась прямо перед скорчившимся на полу существом, со всей возможной мужественностью и смелостью подскочил к светоненавистнику, закинув тому на шею артефакт из малахита, сотворенный его ведьмой.
— От часу злого темного отливного, что и кем было заделано, ко злу истинному отлетело! Что принесено, в кровавое царство отнесено, что прилетело, в подлый мир улетело, под черную зыбушку Матери Земли село, присело и там околело. Истинно слово мое! — сгорая от света, рвущегося с моих рук к светоненавистнику, сквозь слезы читала я.
Существо, пытаясь сорвать с шеи артефакт, удушающий его, кричало, что есть сил. Оно изгибалось на полу, рвало цепь, плотно обхватившую его, извивалось, шипело. Но этого было мало.