Надежда Петровна до боли закусила губу. На необходимости прервать беременность настояла мать. Она заставила ее отправиться на УЗИ, услышать сердцебиение плода, как музыкальный молоточек, стучащий часто и суетливо, а после всего мать привела десяток аргументов, почему нельзя рожать от наркомана.
— Статистику не обманешь, Надя! — говорила она тогда, а в ее некогда удивительно красивых и выразительных глазах, поблекших с возрастом, змеилось торжество. — В девяноста процентах случаев порочная зависимость наследуется. От осины не родятся апельсины, слышала такую поговорку?
Ей было страшно и одиноко в то время. Любовь не выбирает, сказал кто-то из великих. Она влюбилась в красивого парня. Все в нем было безупречно: смоляные волосы с налетом ранней седины, карие мечтательные глаза, белозубая улыбка. Два месяца летнего романа были похожи на красивый музыкальный клип. Даже погода хмурого Питера благоприятствовала любви. Все испортилось внезапно. Он исчез на неделю, телефон молчал, как остановившееся сердце, она дважды приезжала в квартиру на Искровском проспекте и смотрела в затравленные глаза его матери. «Паша болеет…» — все, что удалось от нее узнать. Он пришел к ней ночью, искрящиеся карие глаза покрывала пелена безумия, смуглые мускулистые руки покрывали синяки от инъекций. В ту же ночь произошло лунное затмение, последовавшие за ними события вспоминать она себе запретила. Раз и навсегда.
— Нет. У меня нет климакса, мама! — сказала Надежда, чувствуя поднимающуюся со дна души волну негодования.
Мать разозлилась. Неправильная дочь играла не по сценарию.
— Ты очень похожа на своего отца, Надежда! Надеюсь, ты не выпиваешь больше?
Отец дослужился до майора воздушно-десантных войск. Веселый, сильный человек. Пять лет отслужил по контракту в Афганистане. Трагедия случилась в конце девяностых годов, когда офицеры оказались лишними людьми. «Если ты живешь в России, запой становится логичным решением, принцесса!» — любил повторять он, глядя воспаленными глазами на дочь, но даже за пологом водочного дурмана Надя чувствовала токи исходящей от него любви.
— Я не пью, мама… — сказала Надежда. — И никогда не пила раньше.
Неправильный ответ неправильной дочери!
— У тебя слишком много морщин, Надя! — начала закипать женщина. — Это потому, что ты все время хмуришься или проводишь много времени на солнце. Солнечный свет старит!
— Я почти не бываю на солнце, мама! — устало и зло возразила Надежда Петровна, однако мать игнорировала ответ. Ей важно было говорить, а не слушать. Так было всегда, с той поры, когда отец ушел из семьи.