Бар этот являлся в некотором роде городской достопримечательностью. Лет шестьдесят назад, вскоре после победы революции на Кубе, в южноградские вузы прибыли для обучения несколько десятков юношей и девушек с Острова свободы. Для того чтобы они не тосковали особо по родным местам, по специальному решению обкома партии открыли молодежное кафе «Гавана» на улице Маркса, где в меню значились исключительно безалкогольные соки и коктейли, а также пирожные, фрукты и мороженое. Злые языки утверждали, что после закрытия кафе в десять вечера кубинские студенты частенько перемещались в квартиры своих советских однокурсников, а уж там спиртное в разумных дозах не воспрещалось, причем провозглашались тосты в честь Фиделя, Че Гевары и неминуемой всемирной победы социализма. Много славных и драматических событий происходило в то далекое время — советские ракетчики сбили шпионский самолет У-2 над Уралом, свой бессмертный полет совершил первый в мире космонавт Юрий Гагарин, на грань ядерной войны поставил планету Карибский кризис, в Далласе застрелили президента Джона Кеннеди. Все это бурно обсуждалось в «Гаване», там же звучали советские и кубинские песни, выступали заезжие и местные молодые поэты, юноши и девушки танцевали зажигательные латиноамериканские танцы. Но шли годы, менялись мелодии и ритмы, менялись посетители кафе.
«Гавана» благополучно просуществовала до начала перестройки и появления первых кооперативов, улице Маркса вернули название Старая Дворянская, кафе закрылось, но в середине девяностых возобновило работу уже под названием коммерческого бара «Команданте». Теперь в меню, наряду с соками, присутствовали коктейли с гаванским и ямайским ромом, посещала заведение и молодежь, и ностальгирующие по давним временам старики, сохранившие бодрость духа. На стенах висели портреты все тех же Фиделя и Че, а также Хемингуэя и героически погибших чилийцев — президента Сальвадора Альенде и поэта Виктора Хары…
Минут через десять после прихода Дубровина в баре появился тот самый скромно одетый мужчина, который посещал кафе «Магнолия», когда там проходило свидание Ирины Пастуховой и Павла Горелова. Незнакомец занял место рядом с режиссером, они тихо поздоровались, и мужчина недовольно спросил:
— Что за конспирация, мы ведь не шпионы и могли встретиться, как и раньше, возле моей работы?
— Вы же понимаете, что после всего случившегося нас могут обвинить в тяжком преступлении, — все так же тихо прошептал Дубровин.
— Но зачем нам вообще встречаться, я выполнил ваше поручение, вы его оплатили.