Увы, оно здесь не открывалось.
Мама с досадой стукнула ладонью по стеклу.
— Ненавижу магию, — прошептала чуть слышно. — Дрянь. Вырву с корнем.
Плющ закончил расти и… залился багрянцем. Только сапфировые прожилки на листах остались.
— Если руки дороги, ты его не тронешь, — ледяным тоном распорядилась бабушка. — А теперь иди. Ты должна дать лекарство сыну.
Мама ругнулась демоном и убежала к Грайану.
Я погладила стекло в том месте, где к нему льнул широкий лист. Он пошевелился, будто тоже погладил меня в ответ.
— Невероятно…
Как он сюда попал? Когда мы пришли, по руке Спафира ползала живая веточка, но… Я не думала, что плющ останется здесь. Зачем? Маг ему приказал? Или потому что я хотела? И что все это значит?
— Скоро меня не станет, — вдруг заговорила бабушка.
— Не правда! Ты…
— Старая, дряхлая и стою одной ногой на том свете, — усмехнулась она, поглядывая на меня с каким-то странным выражением. — Надо к этому времени успеть пристроить тебя. Лучше замуж.
Слова противоречия вертелись на языке, но… я решила отшутиться.
— Если цель такая, тебе придется оставаться здесь еще очень долго.
— Так как тебе Арман Сапфир? — не обращая внимания на мои слова, вновь спросила бабушка.
Я выразительно скривилась.
— Никак!
— Ну-ну.
Шикарный плющ — лучшее, что в нем было, но теперь чудесное растение и у меня есть.
Настырный побег смирился с тем, что внутрь просочиться не удастся, и устроился по ту сторону окна.
Я подала бабушке очки, принесла утреннюю газету, а сама отправилась готовить завтрак. Нам двоим, потому что о себе и Грайане мама заботилась сама.
Причин жаловаться на жизнь, вроде бы, было не много. До переезда у меня вообще никаких обязанностей в доме не было. Мы часто меняли города. Когда получалось, я училась. Иногда посещала какие-нибудь занятия, но в основном изучала общеобразовательную программу дома сама. Но только ее. Мама считала, что у меня слишком знатное происхождение, чтобы осваивать какую-нибудь профессию. А еще чтобы водиться с дочерьми семей, живущих по соседству. И уж тем более с сыновьями!
За братом я не ухаживала. Вообще в его комнату почти не заходила. Да и зачем? Он только и делал, что спал. И мама терпеть не могла, когда к нему приближался кто-нибудь, кроме нее.
Жизнь казалась тихой, спокойной и монотонной до тошноты.
Только бабушка в последнее время ее скрашивала.
И еще утреннее приключение.
Хотелось, чтобы мне дали еще какое-нибудь поручение, и пришлось идти в город. Нет, я больше ни за что не приближусь к дому Сапфира. Никогда. Но с удовольствием прогуляюсь по оживленным улицам, подышу воздухом, посмотрю на витрины и прохожих.