Сердце сладко екнуло. Да! Тем более что я еще не была в настоящем театре, только на бесплатных ярмарочных представлениях.
Но…
Сильные руки, опять же, сквозь платье, сжали ягодицы и настойчиво придвинули меня ближе. Неприлично близко. Буквально впечатали в твердое тело. Шею обожгло жаркое дыхание, рождая сладкую дрожь по всему телу. Через мгновение о то же место потерлись губы.
— Не смей меня целовать!
Прозвучало вообще не убедительно, если заметить, что дыхание сбилось, я дрожу и отчаянно цепляюсь за его плечи. И он заметил, конечно. Но все же остановился, откинул голову на мягкую спинку сиденья и внимательно всмотрелся в меня.
— Почему?
В голове творился полный сумбур, и я выпалила первое, что удалось придумать.
— Я люблю другого!
Россыпи…
Страшнее было, что он не поверит, или что поверит, сама не ручаюсь. Но было очень страшно, просто до одурения.
Возможно, меня сейчас уволят.
Или в жесткой форме напомнят про подписанный договор.
Прошло всего несколько мгновений, а я уже успела перебрать множество вариантов. И едва не расплакаться. И почти перестать дышать. Но… почему Сапфир до сих пор меня обнимает? И почему камень на его шейном платке светится алым, так ярко, что глазам больно?
— Ложь, — спокойно сообщил маг и… погладил там, где держался. А когда я нервно поерзала, улыбнулся так, будто ему это нравилось. Очень нравилось. — Глупая ложь.
— Как ты…
— Этта, видишь этот камень? — Я отрешенно кивнула. С радостью поговорила бы сейчас о камнях, только бы не… о нас. — Он зачарован определять обман. Такими все преподаватели пользуются. В результате у нас полная уверенность, что никто не списывал и не схитрил другим способом.
Я с трудом сглотнула.
Еще немного полезной магии.
— Сегодня предзачеты, поэтому я взял определитель с собой, — продолжил Сапфир. — Но уж точно не мог подумать, что придется использовать его на тебе. Какого дохлого прииска, Генриетта?!
Я втянула голову в плечи.
И, кажется, окончательно разучилась дышать.
Он должен быть слепым, чтобы не заметить слезинки, уже собравшиеся в уголках глаз.
— Просто не целуй меня больше, — прошептала, когда молчание стало невыносимым. — Пожалуйста…
Глаза Сапфира потемнели. Я вообще не ожидала, что им доступен такой цвет.
Даже не знаю, что бы он сделал или сказал, но тут… такое ощущение, что по экипажу кулаком грохнули.
— Съедь с дороги, людям на службу добраться мешаешь! — рявкнул грубый бас.
Зря он это.
Еще в тот момент, когда Сапфир ссадил меня на противоположное сиденье, я поняла, что зря.
Ссадил, а сам вышел.
Ах да, мы стояли неподалеку от Академии. За выяснением отношений даже не заметили, как добрались.