Дамы без камелий: письма публичных женщин Н.А. Добролюбову и Н.Г. Чернышевскому (Вдовин)

См. наиболее значительные исследования: Лебина Н. Б., Шкаровский М. В. Проституция в Петербурге (40-е годы XIX в. – 40-е годы XX в.). М.: Прогресс-академия, 1994; Bernstein L. Sonia’s Daughters: Prostitutes and their Regulation in Imperial Russia. Berkeley: University of California Press, 1995; Акельев Е. В. Повседневная жизнь воровского мира Москвы во времена Ваньки Каина. М.: Молодая гвардия, 2012; Gerasimov I. Plebeian Modernity: Social Practices, Illegality and the Urban Poor in Russia, 1906–1916. Rochester, NY: University of Rochester Press, 2018.

Rodrίguez Garcίa M., van Nederveen Meerkerk E., van Voss L.H. Selling Sex in World Cities, 1600s–2000s: An Introduction // Selling Sex in the City: A Global History of Prostitution, 1600s–2000s / M. Rodríguez García, E. van Nederveen Meerkerk, L. Heerma van Voss (eds). Leiden: Brill, 2017. P. 4–10. Здесь и далее история социальной регуляции проституции описывается с опорой на эту коллективную монографию.

В 2020 г. на Youtube-канале «Домашний» вышел документальный мини-сериал «Ночная смена» о жизни современных проституток и секс-работниц в различных городах России. Создатели попытались уйти от трактовки сексуальных услуг как проституции и предложили гораздо более сложную картину, предоставив слово самим героиням, а также представительницам движения секс-работниц «Серебряная роза». В том же 2020-м на канале more.tv состоялась премьера сериала «Чики», снятого в жанре комедийной драмы.

Как показывают источники (НКРЯ, google.books и медицинская литература), это понятие входит в широкое употребление в русском языке только начиная с 1860-х годов и распространяется из научной медицинской литературы в публицистику.

Ф. Г. Бланшетт напоминает, что понятие «проституция», «сутенер» и подобные им являются эмическими (emic) категориями, т. е. используемыми самими участниками изучаемых процессов. Именно это обстоятельство делает их нагруженными этическими и другими ценностными коннотациями. См.: Blanchete T. G. Seeing Beyond Prostitution: Agency and the Organization of Sex Work // Selling Sex in the City… P. 751.

И. А. Ролдугина обратила внимание, что в материалах допросов публичных женщин в петербургском Калинкинском доме в 1750-е годы они ни разу не именовались «грешницами» или «падшими» (Ролдугина И. А. «Бляцкие домы и непотребные женки и девки»: возникновение субкультуры проституции в Санкт-Петербурге в середине XVIII в. // Гендерные аспекты социогуманитарного знания-II. Материалы Второй Всероссийской научной конференции. Пермь, 2013. С. 228). Скорее всего, окрашенные христианскими коннотациями определения, объявляющие женщину, продающую тело, падшей и совершающей тяжкий грех, распространились в публичном дискурсе только в 1840– 1850-е годы. О культурной мифологии падших женщин и моде на их спасение в середине XIX в. см.: Вдовин А.В. Добролюбов: разночинец между духом и плотью. (Жизнь замечательных людей). М.: Молодая гвардия, 2017. С. 99–101. Характерно, что уже в 1860-е годы в России начали появляться тексты, ставившие под сомнение идеологию спасения и перевоспитания публичных женщин. Так, в романе «Петербургские трущобы» В. В. Крестовский высмеял учреждение нравственных приютов-лечебниц, устраиваемых актрисой Лицедеевой. Попавшая в приют Маша Поветина отказывается признать себя «падшей» и ежедневно выслушивать проповеди о своей греховности (Крестовский В. В. Петербургские трущобы. Т. 2. Л.: Худлит, 1990. С. 525).

См., например: Гидденс Э., Саттон Ф. Основные понятия в социологии / пер. с англ. Е. Рождественской, С. Гавриленко. Изд. 2-е. М.: Изд. дом ВШЭ, 2019. С. 43–48.

Письма сохранились благодаря ближайшему другу и душеприказчику Добролюбова – Н. Г. Чернышевскому, разобравшему архив после смерти критика.

Биографы Добролюбова давно знали об этих письмах. См. подробнее: Вдовин А. В. Добролюбов… С. 95–99.

О роли Некрасова в создании посмертного культа Добролюбова см. подробнее: Вдовин А. В. Добролюбов… С. 235–245.

Чернышевский так характеризовал Добролюбова в разговоре с отбывавшем вместе с ним каторгу Сергеем Стахевичем: «Добролюбов был очень влюбчив. Пассий у него было много» (Н. Г. Чернышевский в воспоминаниях современников: в 2 т. Т. 2 / под общ. ред. Ю. Г. Оксмана. Саратов: Сарат. кн. изд-во, 1959. С. 87).

См. Вдовин А. В. Добролюбов… С. 220–221.

Пушкин А. С. Собрание сочинений: в 10 т. М.: ГИХЛ, 1962. Т. 7. С. 209.

См. подробнее: Вдовин А. В. Добролюбов… С. 239–264.

Добролюбов Н. А. Собрание сочинений: в 9 т. / под общ. ред. Б.И. Бурсова и др. Т. 8. М.; Л.: Гослитиздат, 1964. С. 510–511.

Об эмансипаторных проектах и идеологии разночинцев 1850–1860-х годов см.: Стайтс Р. Женское освободительное движение в России. М.: РОССПЭН, 2004; Айвазова С. Г. Русские женщины в лабиринте равноправия (Очерки политической теории и истории. Документальные материалы). М.: РИК Русанова, 1998. С. 39–65; Пушкарева Н. Л. «Мы не удовлетворены, потому что мы идеалисты…»: отношение к теме сексуального в среде революционеров-демократов XIX века // Пушкарева Н., Белова А., Мицюк Н. Сметая запреты: очерки русской сексуальной культуры XI–XX веков. М.: Новое литературное обозрение, 2021. С. 270–280.

Очерк истории западной гендерной теории и ее российской адаптации см.: Пушкарева Н. Л. Гендерная теория и историческое знание. СПб.: Алетейя, 2007; Белова А. В. «Четыре возраста женщины»: Повседневная жизнь русской провинциальной дворянки XVIII – середины XIX века. СПб.: Алетейя, 2014. С. 17–64. Больше всего исследований женской повседневности представительниц разных сословий России XIX в. написано о представительницах дворянского и крестьянского сословий, хотя за последние десятилетия появились работы и о других сословиях и стратах. См.: Пушкарева Н. Л. Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (X – нач. XIX в.). М.: Ладомир, 1997; Пушкарева Н. Л. Русская женщина: история и современность. История изучения «женской темы» русской и зарубежной наукой. 1800–2000: Материалы к библиографии. М.: Ладомир, 2002; Российская повседневность в зеркале гендерных отношений: сб. ст. / отв. ред. и сост. Н. Л. Пушкарева. М.: Новое литературное обозрение, 2013; и др.

Особую сложность представляла бы попытка расширить описываемую нами картину, чтобы учесть также малочисленные свидетельства о различных формах мужской проституции в России XIX в.

См. программную статью: Agustin L. New Research Directions: Te Cultural Study of Commercial Sex // Sexualities. 2005. Vol. 8. P. 618–631.

Для сравнения, историки французской проституции обращаются к мемуарам Элизабеты-Селесты Венар, графини де Шабрилан, более известной по сценическому псевдониму Селеста Могадор, которая в юности некоторое время была вынуждена зарабатывать проституцией.

См., например: Ролдугина И. Открытие сексуальности: Трансгрессия социальной стихии в середине XVIII в. в Санкт-Петербурге: по материалам Калинкинской комиссии (1750–1759) // Ab Imperio. 2016. № 2. С. 29–69; Fedyukin I. Sex in the City that Peter Built: Te Demimonde and Sociability in Mid-Eighteenth Century St. Petersburg // Slavic Review. 2017. Vol. 76. No. 4. P. 907–930; Connor S. P. Te Paradoxes and Contradictions of Prostitution in Paris // Selling Sex in the City… P. 1 74.

Пример работы с первым типом источников (прошениями зарегистрированных публичных женщин) представлен в книге: Hearne S. Policing Prostitution. Regulating the Lower Classes in Late Imperial Russia. Oxford: Oxford University Press, 2021 (глава 1). Благодарю автора за возможность познакомиться с рукописью книги до ее выхода. Пример второго подхода см.: Письма Селины Поттше-Лефрен к Николаю Некрасову / публ. и коммент. М. Ю. Степиной // Карабиха: Ист. – лит. сборник. Вып. V. Ярославль, 2006. С. 187–195.

В частности, я не предпринимал поисков метрических записей о рождении Грюнвальд в архивах Санкт-Петербурга. С одной стороны, такая работа чрезвычайно трудоемка, а с другой – ее результат с самого начала совершенно непредсказуем (например, легко допустить, что Грюнвальд родилась не в Петербурге).

Должен признать, что реконструкция биографии Т. К. Грюнвальд оказалась для меня нетривиальной задачей. Если в биографии Добролюбова (Вдовин А. В. Добролюбов…) истории Грюнвальд и Телье были рассказаны преимущественно с точки зрения Добролюбова (по крайней мере, в перспективе его биографии), то здесь мне пришлось полностью перестроить оптику, изменить фокус, встав на их точку зрения, отрешиться от некоторых привычных представлений. В связи с этим одни и те же эпизоды в книге о Добролюбове и здесь могут оцениваться и трактоваться диаметрально противоположным образом. Сначала этот факт привел меня в замешательство, но по мере написания книги я утвердился в мысли, что это нормальная ситуация, которая и позволяет нам учитывать и познавать чужой опыт, неочевидный для нас и требующий усилий для того, чтобы быть прочувствованным.

См. письмо № 22 на с. 127, в котором Грюнвальд упоминает свой день рождения.

Сверено по подлиннику в РГАЛИ – так.

Над строкой приписано мелко-мелко: «Говорить о Добролюбове с ней конечно можно». РГАЛИ. Ф. 395. Оп. 1. Ед. хр. 567. Л. 5 об.

Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений: в 16 т. Т. 14. М.: Гос лит-издат, 1939–1953. С. 486. Важно добавить, что в данном случае мы имеем дело со сложным феноменом: прошлая жизнь Грюнвальд известна нам только в ее рассказе, дошедшем до нас в передаче Добролюбова и Чернышевского.

Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 8. С. 568.

Современный адрес: Набережная Крюкова канала, 21/ул. Садовая, 64. Этот район назывался тогда Коломной и был сформирован в основном типовой застройкой, где селились представители средних и низших классов.

Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 8. С. 510.

Если с января по апрель 1857 г. он ездил к ней два-три раза в месяц, то в мае посещал ее уже каждую неделю (Ямпольский И. Бюджет Н. А. Добролюбова // Литературное наследство. Т. 25–26. М.: Жур. – газ. объединение, 1936. С. 347–352).

О стандартных ценах 1860-х – начала 1880-х годов см.: Hetherington P. L. Prostitution in Moscow and St. Petersburg, Russia // Selling Sex in the City… P. 146.

Лебина Н.Б, Шкаровский М. В. Проституция в Петербурге. Гл. 1; Stites R. Prostitute and Society in Pre-Revolutionary Russia // Jahrbucher für Geschichte Osteuropas. 1983. Bd. 31. Hf. 3. P. 23–24.

Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 8. С. 553–554.

Добролюбов Н. А. Дневники. М.: Всесоюз. о-во полит. каторжан и ссыль-но-поселенцев, 1931. С. 175.

В 1936 г. А. П. Скафтымов, сопоставив все известные сведения, убедительно доказал, что «М.» – это Т. К. Грюнвальд (Чернышевский Н. Г. Пролог / подг. текста и коммент. А. П. Скафтымова. М.; Л.: Academia, 1936. С. 504–514). Однако важно отметить, что публикаторы дневника Добролюбова и в 1931 г., и позднее в Собрании сочинений не привели никаких аргументов, почему «М» следует расшифровывать именно как «Машенька», а не как-то иначе – например, как «Mamachen» («Мамочка»), как сама Тереза именует себя в одном из немецких писем.

Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 8. С. 533.

Там же. С. 554.

Там же. С. 511.

Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 8. С. 510.

Там же. С. 533.

Там же. С. 557. Эта часть Екатерингофского проспекта была в то время известным местом на карте петербургской проституции. См.: Князькин И. История петербургской проституции. СПб.: Балтика, 2003. С. 424.

Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 8. С. 557.

Квадратные скобки здесь и далее добавлены мной. – А. В.

Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 8. С. 557.

Там же. С. 567.

Там же. С. 557.

Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 8. С. 569.

Там же. С. 567.

Там же. С. 278.

Добролюбов Н. А. Дневники. С. 176.

См. подробнее: Вдовин А. В. Добролюбов… С. 106–110.

См.: Очерк проституции в Петербурге. СПб., 1868. С. 74; Тарновский В. М. Проституция и аболиционизм. СПб., 1888. С. 164–165; Бентовин Б. И. Торгующие телом // Русское богатство. 1904. № 12. С. 165; Шашков С. С. Исторические судьбы женщин, детоубийство и проституция. СПб., 1872. С. 553.

См.: Кузнецов М. Г. Проституция и сифилис в России: Историко-статистические исследования. СПб., 1871. С. 104.

См.: Тарновский В. М. Указ. соч. С. 149.

Н. А. Добролюбов в воспоминаниях современников. М.: Худлит, 1986. С. 146–147.

Наряду с другими способами, перетягивание и тугое бинтование были широко распространены. См.: Пушкарева Н., Белова А., Мицюк Н. Указ. соч. С. 354–361.

Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. С. 384.

Там же. Т. 8. С. 68–69.

Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 311.

Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 360, 361.

Цит. по: Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 335. Следует отметить, что невысокое мнение Чернышевского о Грюнвальд, высказанное здесь, противоречило другим его высказываниям о женщине и имело целью оправдать решение Добролюбова разойтись с ней.

Чернышевский здесь называет Грюнвальд горничной (если это только не ошибка памяти мемуариста), вероятно, чтобы сохранить высокую репутацию Добролюбова в глазах сокаторжников.

Н. Г. Чернышевский в воспоминаниях современников: в 2 т. Т. 2. Саратов: Сарат. кн. изд-во, 1959. С. 251.

Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 320, 321.

Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 327.

Там же. С. 341 (письмо И. Бордюгову).

Там же. С. 340. Примечательно, что в воображении Добролюбова интеллектуальное равенство его потенциальной спутницы ограничено пассивным чтением его (или чужих) текстов. Он, очевидно, не может представить ситуацию, при которой возлюбленная сама бы писала тексты.

Там же. С. 341.

См. об этом подробнее: Вдовин А. В. Добролюбов… С. 201–205.

Предположение об этом основано на упоминании пересылаемых простыней и одежды Добролюбова. При этом есть небольшая вероятность, что если в письме № 6 под литерой «П» имеется в виду прачка, то Грюнвальд пользовалась ее услугами и не стирала сама. В одном из писем из Дерпта далее речь идет о том, что стирка была включена в стоимость квартиры.

См.: Петров-Энкер Б. «Новые люди России»: Развитие женского движения от истоков до Октябрьской революции. М.: Издательский центр РГГУ, 2005. С. 204.

Всего в период до 1861 г. Чернышевский послал Грюнвальд не менее 510 руб. (Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 401, 405, 416).

См.: Егоров Б. Ф. Очерки по истории русской культуры XIX века // Из истории русской культуры. Т. 5. М.: Языки русской культуры, 1996. С. 262.

См.: Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского Юрьевского, бывшего Дерптского, университета. Т. II. Юрьев, 1903. С. 54.

Биографический словарь…

Нужно признать, что Грюнвальд вряд ли допустили бы принимать тяжелые роды без прохождения полного курса обучения.

См.: Пушкарева Н. Л., Мицюк Н. А. Повивальные бабки в истории медицины России (XVIII – сер. XIX в.) // Вестник Смоленской государственной медицинской академии. 2018. Т. 17. № 1. С. 186.

Там же.

Для подтверждения или опровержения этой версии необходимы дальнейшие поиски документов о работе повитух и акушерок в архиве г. Тарту.

Условия договора (нем.).

Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 449.

То есть местный суд, подчинявшийся магистрату и до 1889 г. функционировавший в рамках особой правовой системы прибалтийских губерний.

Eesti Rahvusarhiiv. 996.3.403. Folio 1 («Da sie hier in Dorpat in den drückendsten Verhältnißen lebe, auch keine Aussicht habe, die Fr[au] Schults zu besichtigen, so lange sie herab [?] bleibe: so trage sie gesund an: ist ihr an den Gläubigern gestatet wurde Dorpat auf seie die Woche verlassen zu dürfen, um sich nach St. Petersburg zu begeben an Pfege sie Sehers werden austreiben können, um allen ihren Gläubigern zunichte zu werden»).

«Теперь, когда Императорское полицейское управление предоставит ей необходимое разрешение и ее в должное время уведомят, Тереза Грюнвальд на несколько недель должна будет ехать по прикрепленному [к паспорту] проездному билету и в дальнейшем обязана этот паспорт [в оригинале – Pass] здесь предъявить» (Ibid. Folio 2).

Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 486.

Eesti Rahvusarhiiv. 996.3.403. Folio 3.

Ibid. Folio 4.

Ibid. Folio 5.

Ibid. Folio 6.

Обзорный очерк истории парижской проституции на протяжении нескольких столетий см.: Connor S. P. Te Paradoxes and Contradictions of Prostitution in Paris // Selling Sex in the City… P. 171–200.

Corbin A. Women for Hire: Prostitution and Sexuality in France afer 1850. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1990. P. 30–31.

Ibid. P. 115–118.

Ibid. P. 128–131.

Ibid. P. 133–137.

Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 452.

Цит. по: Чуковский К. И. Жизнь и творчество Николая Успенского // Чуковский К. И. Собрание сочинений: в 15 т. Т. 9. М.: Терра, 2004. С. 130.

Сумма рассчитана на основании информации, упоминаемой Телье в письме № 62.

РО ИРЛИ. Ф. 97. Оп. 2. Ед. хр. 64. Л. 1 (письма Доманевского Добролюбову).

Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 453.

Добролюбовский архив / публ. В. Княжнина // Заветы. 1913. № 2. С. 91.

РО ИРЛИ. Ф. 97. Оп. 2. Ед. хр. 64. Л. 1–2 об. (письма Доманевского Добролюбову).

См.: Sullivan C. ‘Cautériser la plaie:’ Te Lorete As Social Ill in the Goncourts and Eugène Sue // Nineteenth-Century French Studies. 2009. Vol. 37. No. 3–4 (Spring-Summer). P. 247–261.

РО ИРЛИ. Ф. 97. Оп. 2. Ед. хр. 64. Л. 3 об. – 4.

Пушкарева Н., Белова А., Мицюк Н. Указ. соч. С. 85, 215. См. также недавние исследования разрыва между сложившимися в историографии представлениями о правах женщин и реальными практиками, как, например, в случае дворянок: Маррезе М. Бабье царство: Дворянки и владение имуществом в России (1700–1861). М.: Новое литературное обозрение, 2009.

См.: Паперно И. Семиотика поведения: Николай Чернышевский – человек эпохи реализма. М.: Новое литературное обозрение, 1996. С. 103–107, 113–130.

См. подробнее: Вдовин А. В. Добролюбов… С. 239–245.

См. о них комментарий на с. 96 (примеч. 22).

Cм.: Конечный А. М. Петербургские народные гулянья на Масленой и Пасхальной неделях // Конечный А. М. Былой Петербург. Проза будней и поэзия праздника. М.: Новое литературное обозрение, 2021. С. 58–115.

Пушкарева Н., Белова А., Мицюк Н. Указ. соч. С. 110.

Кузнецов М. Г. Указ. соч. С. 30; Очерк проституции в Петербурге. СПб., 1868. С. 76.

Тарновский В. М. Указ. соч. С. 164–165.

Пушкарева Н., Белова А., Мицюк Н. Указ. соч. С. 316.

В письме 9 ноября 1860 г. Грюнвальд сообщала Добролюбову, что «два раза теряла», что может означать аборт или выкидыш.

Золотуха, или скрофулез, – устаревшее название для широкого класса заболеваний, при которых воспаляются подкожные лимфатические узлы, а на коже образуются язвы. Золотуха упоминается в письме Н. М. Михайловского: «Она была тогда очень больна. Теперь несколько поправилась. Я советовал ей обратиться к доктору Сорокину и предлагал свои услуги, но она сказала мне, что ее лечит уже Соколовский, знакомый Сорокина <…>, и что обращаться к Сорокину уже не приходится. Советовал я ей еще обратиться к Арешникову, специально занимающемуся золотушными болезнями и вылечивающему в какие-нибудь 3 месяца самую закоренелую золотуху. Она не прочь от этого. Разумеется, ей нужны будут деньги. Арешников берет по 30 рублей в месяц с богатых и по 15 р. с не совсем бедных» (см. примеч. 23 к письму № 3, с. 96). Ср. также письмо Грюнвальд № 1: «Хоть ты и вдали, ты все-таки не забываешь моих болезни, милый Количка. Я уж давно, т. е. до твоего письма, показывала Доктору Соколовскому Немерта лекарства, а он не велел его принимать. Он говорит, что это хорошо принимать, но только у кого золотушные нарывы, а у меня их нет» (с. 90).

Мицюк Н. А. Сексуальная социализация и половое воспитание девочек в дворянских семьях во второй половине XIX – начале XX века // Пушкарева Н., Белова А., Мицюк Н. Указ. соч. С. 204.

Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 341.

См.: Белова А. В. «Четыре возраста женщины»… С. 377–380.

Мицюк Н. А. Сексуальная социализация и половое воспитание девочек… С. 204.

Там же. С. 355–356.

Мицюк Н. А. Сексуальная социализация и половое воспитание девочек… С. 364.

Я заимствую этот термин из работы: Blanchete T. G. Seeing Beyond Prostitution: Agency and the Organization of Sex Work // Selling Sex in the City… P. 748– 7 74.

См. об этом подробнее: Ibid. P. 751–753.

Reddy W. M. Emotional Liberty: Politics and History in the Anthropology of Emotions // Cultural Anthropology. 1999. Vol. 14. № 2 (May). P. 270.

Reddy W. M. Emotional Liberty…

Повышенная эмоциальность традиционно приписывается женским текстам, в отличие от мужских, однако гендерная теория и история пересмотрели такой мужской взгляд и трактуют повышенную эмоциональность как иной тип нарративной связности. См.: Пушкарева Н. Л. Гендерная теория и историческое знание. С. 328.

Очерк проституции в Петербурге. С. 74.

Крестовский В. В. Петербургские трущобы. Т. 2. С. 624–625.

Cм. об этом: Могильнер М. Homo imperii: История физической антропологии в России (конец XIX – начало XX в.). М.: Новое литературное обозрение, 2008. С. 380–388.

Тарновский В. М. Указ. соч. С. 187.

См. об этом дискурсе: Engelstein L. Te Keys to Happiness: Sex and the Search for Modernity in Fin-de-siècle Russia. Ithaca; London: Cornell University Press, 1992. P. 130–144.

Blanchete T. G. Op. cit. P. 757–759.

См.: Ранчин А. Чертовские срамословцы // Стихи не для дам. Русская нецензурная поэзия второй половины XIX века / сост. А. М. Ранчин, Н. С. Сапов. М.: Ладомир, 1994. С. 3–26. Многие литераторы кружка «Современника» (А. В. Дружинин, Н. А. Некрасов, М. Н. Лонгинов, И. И. Панаев, Д. В. Григорович, В. П. Боткин и другие) на рубеже 1840–1850-х годов постоянно проводили время в компании публичных женщин.

О Добролюбове см.: Вдовин А. В. Добролюбов… С. 9–10; о разночинском этосе и идеологии: Манчестер Л. Поповичи в миру: Духовенство, интеллигенция и становление современного самосознания в России. М.: Новое литературное обозрение, 2015; Печерская Т. И. Разночинцы шестидесятых годов XIX века: феномен самосознания в аспекте филологической герменевтики. Новосибирск: Нонпарель, 1999.

Так, например, уже упомянутая книга Шивон Хирн (2021) основана на архивных материалах Эстонии, Латвии, Литвы, а также Архангельска, Москвы и Петербурга. См. также: Малышева С. «Профессионалки», «арфистки», «любительницы»: публичные дома и проститутки в Казани во второй половине XIX – начале XX века. Казань: Казанский ун-т, 2014.

Прочитанные Чернышевским письма Грюнвальд и Телье отразились в его творчестве и стали материалом для изображения судьбы Жюли ля Телье и Насти Крюковой в «Что делать?», а также Анюты в его позднем романе «Пролог» (см. Вдовин А. В. Добролюбов… С. 245–256).

Большой пласт такого рода текстов освещен в статьях: Lucey C. Fallen but Charming Creatures: Te Demimondaine in Russian Literature and Visual Culture of the 1860s // Te Russian Review. Jan. 2019. Vol. 78. No. 1. P. 103–121; Lucey C. Violence, Murder, and Fallen Women: Prostitution in the Works of Vsevolod Garshin // Canadian Slavonic Papers. 2016. Vol. 58. No. 4. P. 362–385, а также в ее монографии: Lucey C. Love for Sale: Representing Prostitution in Imperial Russia. Ithaca, NY: Cornell University Press, 2021. Об отдельных авторах и текстах русской литературы см.: Matich O. A Typology of Fallen Women in Nineteen Century Russian Literature // American Contributions to the Ninth International Congress of Slavists. Vol. II: Literature, Politics, History. Columbus: Slavica, 1983. P. 325–343; Жолковский А. К., Ямпольский М. Б. Бабель/Babel. М.: Carte blanche, 1994; и др.

Письма № 1–4 (июля-августа 1858 г.) написаны одними и теми же чернилами на одинаковой бумаге, что облегчает их датировку.

Датируется по содержанию и упомянутым в письме датам.

Николай Михайлович Михайловский, близкий товарищ Добролюбова по Педагогическому институту, весной-летом 1858 г. – соавтор по «Современнику». Уехав в Старую Руссу летом 1858 г., Добролюбов поручил Михайловскому вести дела. Его письма к Добролюбову (всего их 8, хранятся в РО ИРЛИ) не опубликованы. Как сообщает Михайловский в письме 2 июля 1858 г., «в воскресенье отправлюсь к Терезе Карловне уже партикулярным человеком» (РО ИРЛИ. Ф. 97. Оп. 2. Ед. хр. 91. Л. 2. Далее цитируются как «Письма Михайловского Добролюбову» с указанием листа). Видимо, этот или другой визит Михайловского к ней и имеется в виду в письме Терезы.

Доктор Соколовский – знакомый доктора И. М. Сорокина, приятеля Добролюбова (Письмо Михайловского Добролюбову 27 июля 1858 г. Письма Михайловского Добролюбову. Л. 6 об. – 7). Немерт – очевидно, доктор Петр Юльевич Неммерт, профессор Петербургской Военно-медицинской академии, принимавший пациентов в Литейной части (Греч А. Н. Весь Петербург в кармане. СПб., 1851. С. 99).

Речь идет о квартире Шарлотты Карловны Финк в доме купца П. И. Зайцева на Невском проспекте № 71 (см. упоминание адреса в письме № 3). Как Грюнвальд познакомилась с Ш. К. Финк и ее сестрой Софией Карловной, установить не удалось. Из следующих писем ясно, что обе дамы ухаживали за Грюнвальд, пока она поправлялась после процедуры аборта.

Грюнвальд имеет в виду сделанный с помощью повивальной бабки аборт, который далее упоминается еще в нескольких письмах. Подробнее об этом см. в разделе «Телесность» вступительной статьи к наст. изд.

В какой именно театр ходила Тереза, установить не удалось.

Очевидно, Грюнвальд была лютеранкой, как и многие петербургские немцы.

Речь снова идет о прерывании беременности. Грюнвальд намекала, что ребенок был от Добролюбова (см. вступительную статью, с. 34).

В письме 27 июля 1858 г. Михайловский информировал Добролюбова, что взял у Карла Вульфа (владельца типографии, где печатался «Современник») «50 руб. из 150 твоих за июнь и передал Терезе Карловне» (Письма Михайловского Добролюбову. Л. 7).

То есть, скорее всего, фотокарточку, которую Грюнвальд сделала в это время (см. письмо № 3).

Очевидно, речь идет о наиболее резком письме Добролюбова к Грюнвальд, в котором он отказывался признавать ее будущего ребенка и, очевидно, требовал сделать аборт.

Деткой и милой (нем.).

Из неопубликованного письма Дм. Долинского Добролюбову 3 июля 1858 г. следует, что в течение 10 дней примерно с 15 по 25 июня Добролюбов снимал у него квартиру или дачу, за что уплатил 8 р. 83 коп. за 10 дней содержания и «за Терезу Карловну» 2 р. 25 коп., а также прачке 10 коп. (РО ИРЛИ. Ф. 97. Оп. 2. Ед. хр. 63. Л. 1 об.). Возможно также, что речь идет об одноэтажном частном доме титулярного советника Д. П. Долинского, который находился в Петербургской части города на Малой Колтовской улице № 183 (Атлас тринадцати частей С.-Петербурга с подробным изображением набережных, улиц, переулков, казенных и обывательских домов / составил Н. Цылов. СПб., 1849. Л. 317).

Возможно, имеется в виду один из как минимум семи различных домов, построенный архитектором Л. В. Глама (1803–1876), в котором Добролюбов мог снимать комнаты для Грюнвальд во второй половине 1857-го или в начале 1858 г. Кроме того, это мог быть собственный дом Глама, которым он владел на 15-й линии Васильевского острова (письмо № 31) (Атлас тринадцати частей С.-Петербурга… Л. 256).

Пальто было приложено к письму Михайловского Добролюбову от 27 июля (Письма Михайловского Добролюбову. Л. 7 об.). Скорее всего, письмо Терезы доставил именно он.

Милой Терезы (нем.).

Причина написания 28 июля сразу двух писем видна из контекста: Грюнвальд начинает второе письмо с упоминания о том, что она получила новое письмо Добролюбова, очевидно, во второй половине дня, уже отправив предыдущее письмо, датированное 28 июля, до того. Кроме того, рядом была Шарлотта Карловна, что и побудило написать совместное с ней второе письмо.

Александр Драницын – сын нижегородского протоиерея А. Г. Драницына, с 1856 г. студент Медико-хирургической академии (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений: в 9 т. / под общ. ред. Б.И. Бурсова и др. Т. 9. М.; Л.: Гослитиздат, 1964. Т. 9. С. 271, 560). Упоминается также в качестве лица, передающего письма от Добролюбову к неизвестному адресату и обратно в письмах от 7.01.1857 и 20.07.1856 (Письма Добролюбову от неустановленного лица. РО ИРЛИ. Ф. 97. Оп. 2. Ед. хр. 142). Его брат Василий сватался за сестру Добролюбова Антонину (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 271). В первой половине июля 1858 г. дядя Добролюбова Василий Иванович планировал послать младшего брата Володю Добролюбова из Нижнего в Петербург с Драницыным (Материалы для биографии Н. А. Добролюбова, собранные в 1861–1862 годах. М.: К. Т. Солдатенков, 1890. С. 440).

Около 27 августа 1858 г. (Рейсер С. А. Летопись жизни и деятельности Н. А. Добролюбова. М.: ГИХЛ, 1953. С. 191) Володя прибыл в Петербург и какое-то время жил у Терезы Грюнвальд. В письме И. И. Бордюгову от 13 сентября 1858 г. Добролюбов сообщает, что Володя приехал и «до сих пор живет у Терезы» (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 327).

Речь идет об одном из двух писем Михайловского 10 или 27 июля 1858 г.

28 июля в честь дня Смоленской Божьей Матери во второй половине XIX в. проводились народные гулянья, в том числе на Смоленском кладбище Васильевского острова (Анна Сухорукова. История и легенды Смоленского кладбища. (дата обращения: 17.03.2021).

Михайловский сообщал Добролюбову в письме 27 июля 1858 г.: «В тот самый день, в которой получил от тебя последнее письмо, я был у Терезы Карловны. Она была тогда очень больна. Теперь несколько поправилась. Я советовал ей обратиться к доктору Сорокину и предлагал свои услуги, но она сказала мне, что ее лечит уже Соколовский, знакомый Сорокина <…>, и что обращаться к Сорокину уже не приходится. Советовал я ей еще обратиться к Арешникову, специально занимающемуся золотушными болезнями и вылечивающему в ка кие-нибудь 3 месяца самую закоренелую золотуху. Она не прочь от этого. Разумеется, ей нужны будут деньги. Арешников берет по 30 рублей в месяц с богатых и по 15 р. с не совсем бедных. Вероятно, Терезу Карловну он согласится лечить за последнюю цену» (Письмо Михайловского Добролюбову 27 июля 1858 г. Л. 7). Имя и адрес докторов Арешникова и Соколовского установить не удалось, так как они не упоминаются ни в каких справочных книгах о Петербурге с 1851 по 1863 г. (Греч А. Н. Весь Петербурге в кармане; и др.).

См. примеч. 5 к письму № 1.

С 1856 г. Грязная улица была переименована в Николаевскую (сейчас – ул. Марата).

Письмо датируется на основании сопоставления слов Грюнвальд о получении письма Добролюбова 8 августа 1858 г. и сведений об упомянутом визите Чернышевского к Грюнвальд в Новую Деревню (первый – до 5 августа, второй – 11 августа 1858 г.) и подробностей из письма Михайловского Добролюбову 5 августа (см. примеч. 32).

Очевидно, имеются в виду какие-то фразы из писем Добролюбова, в котором он подозревал Грюнвальд в измене и в том, что ребенок был не от него.

Речь об отъезде Добролюбова на лечение в Старую Руссу 25 июня 1858 г.

Шерстяной пряжи.

Первая дата совпадает с датой отъезда Добролюбова из Петербурга в Старую Руссу на лечение (Рейсер С. А. Указ. соч. С. 186) – 25 июня 1858 г. Первое письмо от Добролюбова Тереза получила 16 июля (см. письмо № 1). Добролюбов ничего не писал ей почти 3 недели.

Письмо Добролюбова с расчетами за съемную квартиру (или дачу) Долинский получил 2 июля 1858 г. (РО ИРЛИ. Ф. 97. Оп. 2. Ед. хр. 63. Л. 1).

Речь снова идет о беременности Грюнвальд.

То есть сделать фото.

Судя по всему, пастор не хотел причащать Грюнвальд из-за сделанного ею аборта.

Кто они, установить не удалось.

Чернышевский был у Грюнвальд не позднее 5 августа, а затем 11 августа 1858 г., о чем сообщал Добролюбову в письме 12 августа 1858 г.: «Вчера был у Терезы Карловны, проболтал с нею часа два или три о разных, большею частью посторонних предметах, и под конец она, кажется, смотрела на меня как на человека, который желает ей добра. По крайней мере я сам желаю ей от души всего хорошего, потому что она, действительно, добрая девушка и, сколько могу судить, достойна уважения не менее других (Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений: в 16 т. Т. 14. М.: Гослитиздат, 1939–1953. С. 361).

Речь снова идет о прерывании беременности.

В письме Добролюбову 5 августа 1858 г. Михайловский писал: «Кстати о Чернышевском. Недавно я встретился с ним в Новой Деревне у Терезы Карловны, к которой он приезжал от тебя с каким-то поручением. Чернышевский говорил, что ты и его супруга (?) участвуют в твоих секретах. Он рекомендовал еще одного доктора, но Тереза Карловна и слышать не хотела о докторе. Она сильно встревожена чем-то. Может быть, тем, что я ей не показывал твое письмо (из-за него я чуть было не поссорился с ней), а на меня и Чернышевского [1 сл. нрзб] смотрит как на лазутчиков. Вчера, ложась спать, я стал размышлять о ее положении. Мне стало жалко ее. Я желал бы, чтоб последнее мое письмо не дошло до тебя. Расписывая так беспощадно ее недостатки, я совсем забыл о ее достоинствах. А их, должно быть, довольно у ней. Пожалуйста, как можно меньше верь моим отзывам о ней. Они требуют еще долгой, вдумчивой проверки. Что, если я не понял ее. Она, как говорится, без вины виноватая. Легко тогда обвинять человека ни за что, ни про что» (Письма Михайловского Добролюбову. Л. 9 об).

Возможно, имеется в виду А. И. Введенская, с которой Чернышевский предлагал познакомиться Добролюбову, «чтобы не скучать в Старой Руссе» (Письмо Михайловского Добролюбову 10 июля 1858 г. Л. 3).

В августе 1858 г. Грюнвальд жила на даче в Новой Деревне. См. выше примеч. 38.

Это едва ли не единственное упоминание Грюнвальд о своей семье. В письме Чернышевского Е. Н. Пыпиной от 9 августа 1863 г. находим чуть больше подробностей: «Ее история (кстати) романична: до 12 лет она хорошо воспитывалась, изобильно жило ее семейство, потом стало [sic]. Расспрашивать ее об этом не годится – это больно ей: родные мерзко поступали с ней, – очень, очень. Это я знаю не по ее только рассказам, а также и от Добролюбова, который мне никогда не лгал» (Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 485). Никакими дополнительными сведениями мы не располагаем, однако из этого письма ясно, что отец и, возможно, мать Грюнвальд жили в Петербурге, т. е. они были петербургскими немцами.

Снова намек на прерванную беременность.

Письмо датируется на основании фразы Грюнвальд «я переехала», которая, скорее всего, означает переезд с дачи из Новой Деревни на отдельную квартиру в доходном доме купца И. Л. Логинова на Невском проспекте № 60 (Атлас тринадцати частей С.-Петербурга… Л. 103; сейчас дом 61). После возвращения из Старой Руссы в Петербург около 25 августа 1858 г. Добролюбов поселился в доме Краевского на Литейном проспекте (сейчас дом 36), где жил Некрасов и Панаевы (Рейсер С. А. Указ. соч. С. 191). Расстояние между этими двумя домами составляет около 1,3 км, т. е. может быть легко преодолено пешком. В письме И. И. Бордюгову от 29 августа 1858 г. Добролюбов сообщает, что «Тереза живет отдельно», «занимает теперь две очень миленькие комнаты» (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 320, 321), что может быть соотнесено с фразой Грюнвальд «квартирка довольно миленькая». На этой квартире в течение нескольких недель в сентябре 1858 г. жил брат Добролюбова Владимир, приехавший из Нижнего Новгорода и ожидавший обустройства комнаты в доме Краевского (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 327).

На л. 1 об. приписано рукой Добролюбова (?): «Ст… говоря мол. слуш».

Датируется по содержанию и контексту: очень краткие записки были характерны для благополучного периода в отношениях Добролюбова и Грюнвальд в сентябре – ноябре 1858 г., когда она жила в отдельной квартире недалеко от Добролюбова и они, судя по всему, часто виделись.

О ком идет речь, установить не удалось. Один из возможных вариантов расшифровки «П» – прачка.

Год определяется по косвенным данным: поскольку Оля жила на Гончарной улице, то Грюнвальд, живущая осенью 1858 г. на Невском, 61, недалеко от Николаевского (Московского) вокзала, могла дойти до Гончарной улицы пешком менее чем за полчаса.

Ляпис, «адский камень», или нитрат серебра, использовался для прижигания мелких ран и обеззараживания, но оставлял темные пятна и даже небольшие ожоги.

Олинька – подруга и, возможно, двоюродная сестра Грюнвальд (см. письмо № 44, с. 181). В дневнике Добролюбова 1857 г. упоминается некая Оля, которая занималась проституцией вместе с Грюнвальд и другими, проживая в доме Никитина (Добролюбов Н. А. Дневники. М.: Всесоюз. о-во полит. каторжан и ссыльно-поселенцев, 1931. С. 176). Жила вместе с Машенькой (Грюнвальд) и Юлей. Из письма № 22 видно, что Оля жила на Гончарной улице и Добролюбов бывал у нее вместе с Грюнвальд. В 1860 г. Добролюбов упоминал некую «Ольгу Алекс.», живущую у некоего Фадеева, как женщину, у которой может сохраняться контакт с уехавшей в Дерпт Грюнвальд (Добролюбов Н. А. Собраниесочинений. Т. 9. С. 450). В 1860 г. Грюнвальд получила от Оли письмо о том, что она родила и переехала в Москву (см. письмо № 31).

Так Добролюбов, вероятно, интимно и ласково, называл Грюнвальд. О возможной связи этого прозвища с буквой «М», которой Тереза именуется в дневнике Добролюбова, см. вступительную статью, с. 27.

Год письма устанавливается по упоминанию в нем пятницы, которая в 1858 г. приходилась на 31 декабря. По контексту письма ясно, что Грюнвальд должна была прийти к Добролюбову на новый год. Кроме того, 17 декабря 1858 г. Добролюбов в письме И. И. Бордюгову писал о намерении разорвать отношения с Грюнвальд и о том, что их «внешняя сторона» к тому времени уже прекратилась (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 341).

Подчеркнуто черными чернилами.

Дважды подчеркнуто черными чернилами.

На этом и многих других следующих письмах имеются остатки сургуча. Это может указывать на пересылку писем по городской почте или через незнакомых людей (дворников). На внешней стороне л. 30 надпись: «Николаю Александровичу Г. Добролюбову». На л. 29 об. приписано рукой Добролюбова (в столбик): «зрелость обществ. среды / арена / горяч. сочувств. духовн. интересы / титаническая работа челов. мысли / преследовать / истор. могилы выдавали свои заветы / водрузили знамя / глашатай / литература / публицисты». Почти все эти фразы дословно совпадают с выражениями из пародийной цитаты-компиляции типичной статьи того времени в первой публикации Добролюбова «Литературные мелочи прошлого года». Она писалась в первых числах января 1859 г. и 10 января была отправлена цензору (Добролюбов Н. А. Русские классики. Избранные литературно-критические статьи. М.: Наука, 1970. С. 589).

Датируется на основании фраз, написанных рукой Добролюбова на обороте л. 29 (см. о них примеч. 54). Кроме этого, упоминание о боязни простудиться указывает на холодное время года.

Поскольку второй брат Добролюбова Иван переехал в Петербург только около 20 августа 1860 г. (Рейсер С. А. Указ. соч. С. 272), когда Грюнвальд жила уже в Дерпте (а из содержания письма ясно, что Тереза находится в Петербурге), это место нужно трактовать как описку и поцелуй адресуется брату Володе или как привет всем братьям, вне зависимости от того, где они находятся.

Кто здесь «она», неизвестно. Что касается Александры, то возможно, речь идет об одной из подруг Грюнвальд по дому терпимости – Саше (Александре Васильевне), которая упоминается в дневниках Добролюбова 1857 г. Фамилию установить не удалось.

Возможно, это дворник или иной обитатель дома Логинова, в котором Тереза жила с конца августа 1858 г. По контексту ясно, что он доставляет письма Грюнвальд Добролюбову, который мог его расспрашивать о том, что он наблюдает в доме.

На внешней стороне листа надпись: «Николаю Алекса[ндрови]чу Г. Добролюбову».

В предыдущем письме Грюнвальд обещает прислать простыни и просит прислать книг. Здесь просьба повторена.

Датируется на основании приписки карандашом рукой Н. Г. Чернышевского в верхнем углу письма «29 июля 59», т. е. 1859 г.

Очевидно, хозяйка квартиры в доме Логинова, где Грюнвальд жила с августа 1858 г.

Судя по контексту, Грюнвальд собиралась съезжать из квартиры в доме Логинова и искала себе новую.

См. примеч. 58 к письму № 10.

На листах остатки сургуча, на внешней стороне л. 32 надпись «Н. А. Добролюбову».

Датировка основана на том факте, что бумага и чернила этого письма идентичны бумаге и чернилам писем № 15–18. В свою очередь, эти письма написаны на той же бумаге и теми чернилами, что и первое письмо Грюнвальд из Дерпта (№ 19). Это позволяет с большой долей вероятности отнести письма № 14–18 к осени – началу зимы 1859 г. Такая датировка также косвенно подтверждается упоминанием шитья пальто – ввиду приближающихся холодов.

Это письмо дает основание предполагать, что летом или в начале осени 1859 г. Грюнвальд переехала из двухкомнатной квартиры в доме Логинова на какую-то другую квартиру, где жила уже с подругой Амалией (см. следующие письма).

На внешней стороне л. 18 следы сургуча и надпись: An Herr Dobrolubof.

Из-за охлаждения отношений между ними, наметившегося уже в декабре 1858 г., встречи Добролюбова и Грюнвальд в 1859 г. стали редкими, на что как раз и указывает выражаемая в письме благодарность Добролюбову за разрешение его посетить. Кроме того, частое использование Грюнвальд немецкого языка также отражает ее стремление описать свое состояние в письмах к Добролюбову, чтобы удержать его.

На листах остатки сургуча, на внешней стороне л. 20 надпись «Николаю Александровичу».

Можно предположить, что примерно с середины 1859 г. Грюнвальд начала жить на новой квартире вместе с подругой Амалией.

На письме остатки сургуча, на внешней стороне л. 22 надпись «Николаю Александровичу».

Бумага повреждена огнем.

На внешней стороне письма остатки сургуча.

Месяц написания письма устанавливается исходя из упоминания предстоящих праздников и 28 декабря, а год – по упоминанию замысла некоей поездки, т. е., очевидно, плана переехать в Дерпт, осуществленного в январе 1860 г. (см. следующие письма).

Лицо установить не удалось.

Скорее всего, речь идет о планируемом переселении в Дерпт (см. далее письмо № 20).

На конверте: «Его Высокоблагородию Николай Александровичу Г. Добролюбову. В Моховой улице близ Пантелеймананской в доме Гуткова». Штемпель городской почты: «С-Петербург город 8 Почта 4 янв. 1860».

Датируется по почтовому штемпелю «СПб почта 4 янв 1860». Добролюбов жил в доме Гутковой, 7 (кв. 1) на ул. Моховой близ Пантелеймоновского переулка примерно с июня 1859 г. до середины мая 1860 г. (Золина Н., Леонтьев Н. Добролюбов в Петербурге. Л., 1971. С. 194–195). В современных справочниках этот дом именуется домом О. П. Головкина.

Грюнвальд уехала из Петербурга в Дерпт примерно 18–20 января 1860 г.

См. примеч. 49 к письму № 7.

День рождения Добролюбова – 24 января (старого стиля).

По-видимому, это письмо (или то, о котором идет речь в этом письме) имеет в виду Добролюбов в письме И. Бордюгову 24 февраля 1860 г.: «По приезде я нашел письмо от Терезы. Она писала мне прямо с почтовой станции…» (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 402–403). Добролюбов ждал подробностей и, не дождавшись, хотел было ехать в Дерпт на поиски Терезы, но в первых числах февраля пришло ее письмо, и он успокоился.

Кондуктор – проводник на дилижансе (многоместной пассажирской карете).

Местное отделение Казначейства (нем.), которое, помимо прочего, принимало вклады от населения. О том, что отделение действительно существовало в Дерпте в эти годы, свидетельствует, например, объявление о нем в «Эстляндских губернских ведомостях» (1864. 10 декабря).

«Что ты хочешь, ты знаешь, что у меня нет времени» (нем.).

Скорее всего, речь идет о готической немецкой лютеранской церкви св. Иоанна (St. Johanniskirche zu Dorpat) в Дерпте, которая располагается в пределах старого города, недалеко от университета (сейчас Jaani kirik). Вторая лютеранская церковь св. Марии, существовавшая тогда в Дерпте, в 1860-е годы обычно использовалась эстоноязычной паствой.

Очевидно, менструации.

Оля – подруга Грюнвальд. См. примеч. 49 к письму № 7. Гончарная улица – до сих пор существует в Петербурге и начинается от Московского вокзала (от площади Восстания).

По-видимому, Добролюбов планировал ехать за границу еще в конце 1859 г., однако выехал только 14 мая 1860 г. (Рейсер С. А. Указ. соч. С. 258).

Как можно предположить из этого и следующего (№ 23) писем, 19 февраля был день рождения (или именины) Грюнвальд.

Имеется в виду Н. Г. Чернышевский. Грюнвальд регулярно передает привет Чернышевскому и отзывается о нем исключительно положительно. Это подтверждает слова Чернышевского в письме к Добролюбову от 12 августа 1858 г., что «под конец она, кажется, смотрела на меня как на человека, который желает ей добра» (Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 361) и признания в более позднем письме А. Н. Пыпину 25 февраля 1878 г.: «Та девушка полюбила меня, как искреннего ее друга» (Там же. Т. 15. С. 140).

Иван Максимович Сорокин (1833–1917), врач, близкий знакомый Добролюбова, наблюдавший его и дававший советы (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 608). Судя по письму, Грюнвальд была с ним знакома. Четыре сохранившихся письма Сорокина Добролюбову не изданы (РО ИРЛИ. Ф. 97. Оп. 2. Ед. хр. 119). В этих письмах Грюнвальд не упоминается.

Грюнвальд была знакома и с супругой Чернышевского Ольгой Сократов-ной, о которой упоминает в следующих письмах.

Клеманс, она же Катерина (как Грюнвальд именует ее в следующем письме № 23) – публичная женщина, общая знакомая Добролюбова и Грюнвальд. Сохранилось одно ее письмо Добролюбову (№ 51). Очевидно, «Клемансой» в письме Добролюбова дяде Василию Ивановичу 26 сентября 1860 г. именуется именно она (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 450, 612).

Пасторша с такой фамилией в Дерпте в те годы действительно проживала: Рижская газета «Лифляндские губернские ведомости» 10 августа 1860 г. сообщала, что из Лондона прибыла пасторша Шютце, жительница Дерпта (Лифляндские губернские ведомости. 1860. 10 августа. С. 356).

См. примеч. 91 к письму № 22.

Супруга Чернышевского. Грюнвальд познакомилась с ней, очевидно, летом 1858 г. Н. М. Михайловский в письме Добролюбову 5 августа 1858 г. сообщает: «Кстати, о Чернышевском. Недавно я встретился с ним в Новой Деревне у Терезы Карловны, к которой он приезжал от тебя с каким-то поручением. Чернышевский говорил, что ты и его супруга участ<вуют> в твоих секретах» (Письма Михайловского Добролюбову. Л. 9 об.). Сам Чернышевский в письме А. Н. Пыпину 25 февраля 1878 г. ошибочно утверждал, что «после все близкие к Добролюбову любили ее [Грюнвальд. – А. В.]; даже светские женщины. – Но Ольге Сократовне Добролюбов никогда, я полагаю, ни слова не сказал о ней. По крайней мере, от Ольги Сократовны я ничего не слышал» (Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений. Т. 15. С. 140).

Имеется в виду аменорея (длительное отсутствие месячных).

Cм. примеч. 95 к письму № 22.

И. М. Сорокину и Н. Г. Чернышевскому.

Младший брат Добролюбова. См. примеч. 20 к письму № 3.

Написание двух (этого и предыдущего) писем в один день 8 марта может объясняться либо ошибочным проставлением даты в одном из них, либо тем, что, отправив первое письмо, Грюнвальд получила в этот же день ожидаемое ею письмо от Добролюбова и написала ответ на него. Письмо отнесено к 1860, а не 1861 г. на основании содержания: Грюнвальд упоминает о ситуации с получением портрета Добролюбова в письме 26 февраля 1860 г.

Очевидно, это первое упоминание о акушерских курсах, которые позже якобы посещала Грюнвальд. См. письма далее.

Упоминание Анны Сократовны Васильевой (сестры жены Чернышевского) говорит о том, что Добролюбов информировал Грюнвальд о своем коротком романе с А. С. Васильевой, который начался зимой-весной 1859 г. В сентябре того же года Васильева уехала в Саратов (см. письма Бордюгову: Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 350–354; подробнее об этом см.: Вдовин А. В. Добролюбов: разночинец между духом и плотью. (Жизнь замечательных людей). М.: Молодая гвардия, 2017. С. 202–205). Советуя писать Васильевой, Грюнвальд, очевидно, имеет в виду письма именно туда.

Пасха в 1859 г. приходилась на 25 апреля. В середине апреля (в промежутке между 9-м и 22-м числом) институтский товарищ Добролюбова И. И. Бордюгов действительно приезжал в Петербург из Москвы (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 349, 350, 357).

И. М. Сорокин.

Возможно, Василий Сабинин – переводчик, приятель Добролюбова, упоминаемый им в дневнике (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 8. С. 566).

Вероятно, имеется в виду, что Добролюбов помог Грюнвальд выкупиться из дома терпимости мадам Бреварт в 1857 г. (Вдовин А. В. Добролюбов… С. 103–104; см. также вступительную статью, с. 30–31).

Очевидно, переезд под Дерпт не состоялся, и вместо этого 26 апреля Грюнвальд поехала во Псков.

Лицо установить не удалось.

Сохранился ли дом, установить не удалось. Церковь Ильи Пророка сохранилась.

Письма Добролюбова не доходили до Пскова по его вине: «На днях я сделал огромную глупость: послал письмо к Терезе Карловне, но надписал его только Russie, St. Petersbourg, а Псков-то позабыл прописать, хотя адрес дома и надписал» (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 423, письмо В. И. Добролюбову 30 июня/12 июля 1860 г.). Дядя критика В. И. Добролюбов писал племяннику 14 июня 1860 г.: «Деньги из Дерпта возвращены были; я писал к бывшей хозяйке Т.К. с приложением письма к ней. Т.К. откликнулась из Пскова, куда я и отослал ей 100 руб. с твоим портретом 31 мая» (Материалы для биографии Н. А. Добролюбова. С. 566).

Это письмо Чернышевского неизвестно. Слова Грюнвальд подтверждаются письмом В. И. Добролюбова племяннику от 9 июля 1860 г.: «У Т.К. сгорело, дескать, все имущество. Н.Г. послал ей по ея письму 60 руб.» (Материалы для биографии Н. А. Добролюбова С. 571). Ср. также письмо Чернышевского Добролюбову 23 июня 1860 г.: «Сейчас получил я письмо от Терезы Карловны. Она просит прислать Ваш адрес: тот, который был написан в Вашем письме, она не могла разобрать. В Дерпт она думает переехать в августе и продолжать учиться. Об остальном она, вероятно, напишет Вам сама, когда получит от меня Ваш адрес» (Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 395). В письме Добролюбову 2/14 августа 1860 г. Чернышевский отчитывался об отправке денег и спрашивал, сколько ей посылать постоянно, исходя из того, что в Дерпте она расходовала в месяц «рублей по 50» (Там же. С. 401).

Это письмо Грюнвальд не отложилось в архиве Чернышевского. Первое из сохранившихся писем датируется 18 ноября 1860 г. (см. письмо № 38).

Дядя Добролюбова Василий Иванович (1831–1880), переселившийся из Нижнего в Петербург в 1860 г.; в отсутствие Добролюбова он жил на его квартире и вел все хозяйственные дела. Слуга Добролюбова – Егор (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 423–424).

Добролюбов выехал в Европу около 14 мая 1860 г. и посетил Германию, Швейцарию, Францию и Италию (Вдовин А. В. Добролюбов… С. 206–223).

Иван Добролюбов переехал к брату в Петербург около 20 августа 1860 г. (Рейсер С. А. Указ. соч. С. 272).

Эти письма Чернышевского до нас не дошли. Здесь речь идет о письме Грюнвальд Чернышевскому, которое он получил около 10 августа 1860 г., о чем сообщал Добролюбову: «Терезе Карловне я сначала посылал слишком мало денег, – два раза по 60 р.; она по излишней деликатности не требовала больше, а я по глупости воображал, что этого будет довольно ей до Дерпта. Но из письма, полученного от нее около 10 августа, я увидел, что ей нужно побольше денег, и послал тогда же 190 р., – судя по всему, этого будет достаточно ей для переезда. Жду от нее письма из Дерпта. Если с первого раза я оставлял ее с недостаточными средствами, предполагая в ней не больше деликатности, чем бывает в обыкновенных хороших людях, то теперь уже не повторю этой ошибки: я вижу, что ей надобно посылать денег больше, чем она сама станет требовать, потому что она слишком стесняется в этих вещах. Потому, мой друг, не беспокойтесь о ней с денежной стороны. При всей неаккуратности моей в других случаях с нею я не буду неаккуратен и забывчив. Когда она писала мне в последний раз (от 8/20 авг.), она была здорова и даже начала акушерскую практику во Пскове: ее пригласили принимать у какой-то госпожи» (Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 405).

Возможно, Грюнвальд думала, что Чернышевский жил летом на даче, но тем августом он оставался на петербургской квартире (Там же. С. 400).

Клиника (Clinicum) при Дерптском университете, существовавшая с 1804 г.

Все письма Добролюбова к Грюнвальд за период до 1860 г. сгорели в этом пожаре. Остальные не сохранились.

Всего за период до 1861 г. Чернышевский послал Грюнвальд не менее 510 руб. (Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 401, 405, 416).

В июле 1860 г. Добролюбов планировал пожить в Париже, о чем писал В. И. Добролюбову 12 июля 1860 г. из Интерлакена (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 423).

У Добролюбова за границей были проблемы с получением почты. В. И. Добролюбов пишет ему в письме 24 июля 1860 г.: «Я не виноват, что ты не получил из Берлина писем Некрасова, Т.К. и Соковнина» (Материалы для биографии Н. А. Добролюбова. С. 574).

Здание университетской клиники сохранилось и располагается на высоком городском холме Тоомемяги, напротив развалин Домского собора, сейчас в нем находится Эстонский верховный суд.

Милостивая сударыня (нем.).

См. примеч. № 38 к письму № 4.

«Ну, я не хочу Вас пугать. У меня для Вас радостная новость, вот Вам письмо. Только не приходите завтра снова такой серьезной, а будьте приветливее, милостивая маленькая сударыня» (нем.).

Речь идет о письме, высланном Чернышевским на адрес университетской клиники около 11–12 сентября 1860 г. Долгое отсутствие писем от Добролюбова имело причину. Пересылка писем между Грюнвальд и Добролюбовым шла через В. И. Добролюбова как посредника. Он писал племяннику 1 сентября 1860 г.: «Письмо твое Т.К. я не отправил тотчас по получении. Оно лежит у меня и доселе, потому что Т.К. писала Н.Г., что она около 25 августа переедет в Дерпт и тотчас же его уведомит об адресе; она не уведомляет – я и жду, чтобы письмо не погибло» (Материалы для биографии Н. А. Добролюбова. С. 596–597). Грюнвальд вернулась в Дерпт 22 августа 1860 г. В письме Добролюбову от 12/24 сентября 1860 г. Чернышевский писал об этой ситуации и планировал даже до выяснения адреса писать в акушерскую клинику при университете, чтобы письма не пропадали (Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 408). Добролюбов переживал из-за отсутствия писем от Грюнвальд: «Что с нею, бедняжкой, делается? Хоть бы влюбилась она в кого да замуж вышла или так сошлась бы с хорошим человеком. Отлегло бы у меня, кажется, от сердца. А впрочем, и горько было бы немножко» (Добролюбов Н.А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 444; письмо В. И. Добролюбову 25 августа/6 сентября 1860 г.).

Чернышевский пересылал Грюнвальд деньги в счет жалованья Добролюбова по «Современнику» (Рейсер С. А. Указ. соч. С. 271).

Очевидно, речь идет о маршруте через Псковское и Чудское озера.

Б. Ф. Егоров, не обнаружив в архиве акушерских курсов клиники Тартуского университета никаких документов о Грюнвальд, сомневался в том, что она вообще училась на них, считая это выдумкой для вытягивания денег у Чернышевского и Добролюбова (Егоров Б. Ф. Очерки по истории русской культуры XIX века // Из истории русской культуры. Т. V (XIX век). М.: Языки славянских культур, 1996. С. 262). Несмотря на то что документы не были обнаружены, нельзя исключать их существования, равно как и самого факта хотя бы кратковременного обучения Грюнвальд при клинике, поскольку архив акушерских курсов, судя по всему, плохо сохранился. На это указывает Г. В. Левицкий, который не нашел в архиве Дерптского университета документов о повивальной школе при клинике за период до 1883 г. (Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского Юрьевского, бывшего Дерптского, университета. Т. II. Юрьев, 1903. С. 54). Однако, по воспоминаниям профессора Рунге, такая школа существовала и ранее, в 1860–1870-е годы (Там же). Помимо этого, Грюнвальд сообщает столько мелких и вполне правдоподобных деталей, что вполне можно предположить ее хотя бы кратковременное посещение неких акушерских курсов.

Маленькая милостивая сударыня (нем.).

Младший брат Добролюбова Иван прибыл в Петербург из Нижнего Новгорода около 20 августа 1860 г.

В письме В. И. Добролюбову 5 (17) декабря 1860 г. из Генуи Добролюбов писал: «Снимите с Володи и Вани вместе портрет и пришлите мне, а другую копию – Терезе Карловне, она просила» (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 457).

Грюнвальд получила фотокарточку Добролюбова вместе с пересланным через В. И. Добролюбова письмом.

Они больше так никогда и не увиделись.

См. примеч. 49 к письму № 7.

Если это утверждение правда, то у него есть две интерпретации: Грюнвальд делала аборт более одного раза или в одном из случаев у нее был выкидыш. Об аборте см. письма № 1–3.

См. просьбу прислать ей в подарок часы в предыдущем письме. Очевидно, когда Чернышевский писал Добролюбову 14/26 декабря 1860 г. «посылку Вашу к Т[ерезе] К[арловне] я еще не получал» (Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 419), имелась в виду посылка с часами для нее.

В письме Грюнвальд Чернышевскому 18 ноября 1860 г. (см. № 38), которое сохранилось, вероятно, потому, что Чернышевский переслал его Добролюбову вместе с письмом 28 ноября/10 декабря 1860 г. (Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 416), упоминаются 200 рублей серебром. В письме 28 ноября/10 декабря г. Чернышевский упоминал, что планирует выслать Грюнвальд еще 300 рублей: «Тереза Карловна теперь здорова. Посылаю Вам ее письмо ко мне. Вы увидите, что она, бедняжка, была больна. Вероятно, причиною был все я же, послав ей денег меньше, чем было бы нужно. Вы увидите, что ей понадобится к рождеству еще 300 р. Для соображения, скажу, что после Вашего отъезда всего переслал я ей 510 р. Пишу на всякий случай, ожидая разумеется, что Вам не жаль будет, когда я пошлю ей еще 300 [р.], которые нужны ей. Едва ли успею получить Ваш ответ к 18/30 декабря, когда нужно будет послать деньги; если не получу, то пошлю, сколько она пишет; если получу, посмотрю, что Вы скажете» (Там же).

В университетской клинике Дерптского университета в 1860-е годы профессора с фамилией Дет(т)инген не числилось. Возможно, Грюнвальд перепутала и имела в виду проф. Георга фон Эттингена (Georg von Oetingen), ординарного профессора хирургии, офтальмологии и клиники, в будущем декана и ректора Дерптского университета (Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского Юрьевского, бывшего Дерптского, университета. Т. II. Юрьев, 1903. С. 87–89).

Возможно, Грюнвальд была левшой.

Ранее Грюнвальд кратко обмолвилась об этой истории в письме Чернышевскому 18 ноября 1860 г. (№ 38). Никаких документов о судебном процессе в архиве обнаружить не удалось. Возможно, уплата денег, о которой пишет Грюнвальд, в самом деле позволила ей избежать судебного преследования.

17/29 апреля 1861 г. Добролюбов писал В. И. Добролюбову из Рима: «Не знаете ли, что Тереза Карловна – жива или нет, не вышла ли замуж или не посажена ли в тюрьму [за предполагаемые Николаем Александровичем долги, которых не было у нее: деньги высылались ей по первому слову, сколько нужно. – Примеч. Н. Г. Чернышевского]. Несколько месяцев уже не пишет мне. Верно, влюбилась в какого-нибудь дерптского немца» (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 466).

Датируется по содержанию – на основании упоминаний о денежном переводе от Чернышевского, полученном 2 августа 1861 г.; внесенных в клинику 50 рублях, о которых речь идет в следующем письме 18 августа; и упомянутого ковра, который фигурирует в предшествующем письме № 33.

Согласно сохранившейся расписке от 28 июля 1861 г., Чернышевский отправил Грюнвальд 40 рублей 28 июля 1861 г.: «В 2 Отд. СПб Почтамте для отправки принято и в книгу июля 28 дня 1861 года под № 3178 записано в Дерпт Терезе Гринвальд [sic] 40 р[ублей]» (РО ИРЛИ. Ф. 97. Оп. 1. Ед. хр. 188. Л. 9). Сохранилась и более ранняя расписка от 1 февраля 1861 г.: «В СПб Почтамте для отправления принято и в книгу февраля 1 дня 1861 года под № 32 записано в Дерпт Терезии Гринвальд 25 рублей» (РО ИРЛИ. Ф. 97. Оп. 2. Ед. хр. 52. Л. 74).

Около 17 августа 1861 г. Чернышевский выехал к родителям в Саратов (Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 437).

Впервые этот ковер упомянут в предыдущем письме № 33.

На лечение на водах Грюнвальд просила у Чернышевского в апреле-мае 1861 г. 725 рублей. Чернышевский предлагал Добролюбову не посылать ей такую сумму, сославшись не дефицит средств (Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 426). Добролюбов так отвечал на это Чернышевскому в первой половине мая 1861 г.: «О Терезе Карловне я не знаю почему Вы полагаете, что ей не нужно писать моего отказа. Я, напротив, прямо и откровенно написал ей мое мнение и думаю, что если она огорчится, то всего более отказом в деньгах, а не мотивами отказа. Она, видите ли, как умная женщина, должно быть, сообразила в Дерпте нелепость вольного аскетизма и нашла себе какого-нибудь немчика; но по неопытности и доброте – как раз попала на такого, который обирает ее и, пользуясь ее положением, вызывает на поступки, на которые она сама никогда бы не решилась… Так мне кажется, и я думаю, что мог бы решить с достоверностью, если б видел подлинное письмо ее к Вам с просьбою об этих 725 р. Впрочем, теперь это уж не бог знает как важно. По приезде я устрою что-нибудь определенное и по этой части» (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 470–471).

См. письмо № 38 (первое письмо Чернышевскому) и комментарий к нему.

О них Грюнвальд упоминает в предыдущем письме № 34.

В этом доме у Анны и Александра Кидовых (Anna und Alexander Kidow) Грюнвальд прожила какое-то время. 18 июля 1863 г. Фохтейский (т. е. местный, подчиняющийся только Магистрату) суд Дерпта возбудил против нее дело о неуплате долгов, в том числе 54 рублей серебром Анне Кидовой (Eesti Rahvusarhiiv (Tartu). 996.3.403. Л. 1).

Добролюбов вернулся в Петербург из-за границы 8–9 августа 1861 г. (Рей-сер С.А. Указ. соч. С. 297). Здоровье его резко пошатнулось: из-за туберкулеза ему оставалось жить всего два с половиной месяца. Из письма Грюнвальд Чернышевскому 10 февраля 1862 г. известно, что свое последнее письмо Грюнвальд Добролюбов написал 14 ноября, за несколько дней до кончины (см. упоминание о нем в письме Грюнвальд Чернышевскому № 44).

Чернышевский вернулся в Петербург из Саратова около 28 сентября 1861 г. (Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 441). Грюнвальд написала ему 1 октября (см. № 42).

Напиши мне, если еще помнишь немецкий? У меня трудности с русским; потому что теряю язык (нем.).

В конце октября Добролюбов чувствовал себя уже очень плохо и не вставал с постели (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 490).

См. письмо № 42 Чернышевскому 1 октября 1861 г., в котором говорится о заложенных вещах, в том числе зимней одежде.

Разменная монета, имевшая хождение в некоторых немецких государствах и Австро-Венгрии.

Возможно, Грюнвальд имеет в виду заем, о котором она писала Чернышевскому 1 октября 1861 г. (№ 42), или какой-то другой.

Добролюбов ответил на это письмо Терезы 14 ноября 1861 г., буквально за три дня до смерти (см. письмо № 44), и, возможно, выслал ей 200 рублей, о которых она упоминает в письме № 43 Чернышевскому 3 февраля 1862 г. (с. 179).

Письмо до нас не дошло.

Рассказ об этой истории см. в письме Грюнвальд Добролюбову № 32.

В письме Добролюбову 6 января 1861 г. (№ 32) Грюнвальд упоминает о получении 300 рублей серебром (см. комментарий к письму, примеч. 142).

Об этих претензиях Добролюбова см. комментарий к письму № 33.

Речь идет о казенном месте акушерки (см. письмо № 40).

В ответ на эту просьбу Чернышевский выслал 100 рублей. В той же единице хранения, что и письма Грюнвальд Чернышевскому, отложилась расписка об этом: «В СПб Почтамте для отправления принято и в книгу мая 15 дня 1861 года под № 753 записано в Дерпт Терезе Гринвальд сто руб[лей]» (РО ИРЛИ. Ф. 97. Оп. 1. Ед. хр. 188. Л. 4).

Документально подтвердить или опровергнуть эти сведения нам не удалось. Подробнее о жизни Грюнвальд в Дерпте см. во вступительной статье, с. 43–53.

В ответ на просьбу Чернышевский выслал Грюнвальд 40 рублей (см. примеч. 148 к письму № 34).

См. примеч. 170 к предыдущему письму № 41.

Речь идет о ее письме Добролюбову (№ 36) 11 сентября 1861 г.

Условия договора (нем.).

Чернышевский, после длительного перерыва в их переписке, ответил 10 февраля 1862 г. следующим письмом: «Добрый друг Тереза Карловна. Эти деньги – от Николая Александровича, но письма от него нет при них… да и не будет никогда… Когда увидимся с Вами, поцелуемся и поплачем вместе о нашем друге… Вот уже редкий день проходит у меня без слез… Я тоже полезный человек, но лучше бы я умер, чем он… Лучшего своего защитника потерял в нем русский народ. У Николая Александровича была чахотка. К ней прибавилась Брайтова болезнь, состоящая в упадке питания и столь же неизлечимая, как чахотка. Жизнь за границею не помогла ему. Он возвратился уже близкий к смерти. Он этого не замечал, он, приехав, считал себя почти здоровым, а когда слег в постель, все ждал выздоровления, ждал до последних дней, – ждал, когда уже началась агония; и когда стала уже меркнуть его светлая мысль в два-три последние дни, только разве в это время исчезла у него надежда на выздоровление. Он скончался в ночь с 16 на 17 ноября» (Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 449). Вместе с письмом Чернышевский послал запрошенные 500 рублей серебром.

На конверте: «Его Высокоблагородию Николай Гавриловичу Г. Чернышевскому. На Васильевском между 2 линией и Большого Проспекта в доме Громова. В С. Петербурге» (адрес перечеркнут). На другой стороне конверта с сургучом: «У Владимирской Д[ом] Ессаулова, спр. [1 нрзб.] Жуков 15 марта». Штемпели городской почты: Дерпт 13 марта 1862; СП Почта 15 марта 1862.

Письмо было опубликовано: Н. Г. Чернышевский. Литературное наследие Т. III. Письма / сост. Н. А. Алексеев, Н. М. Чернышевская-Быстрова. М.; Л.: ГИЗ, 1930. С. 666. Для настоящего издания письмо заново сверено по подлиннику, исправлены неточности, добавлены сведения об адресе с конверта.

Это письмо неизвестно.

Никаких сведений об этом в сохранившейся переписке Добролюбова и Грюнвальд нет.

На конверте: «Его Высокоблагородию Николай Гавриловичу Г. Чернышевскому. На Васильевском между 2 линией и Большого проспекта в доме Громова. В С. Петербурге» (адрес перечеркнут простым карандашом). Штемпели городской почты: Дерпт 19 июня 1862; С-Петербург 21 июня 1862, 6 часа (второй штемпель указывает на дату и время получения письма Чернышевским).

Письмо было опубликовано в: Шестидесятые годы. Материалы по истории литературы и общественного движения. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1940. С. 58. Для настоящего издания текст заново сверен с подлинником, исправлены мелкие неточности.

Письмо было опубликовано: Н. Г. Чернышевский. Литературное наследие Т. III. Письма. С. 666–667. По указанию публикаторов, печатается по делу Следственной комиссии о Чернышевском, которое хранится в ГАРФ.

июля 1862 г. Чернышевский был арестован и заключен в Петропавловскую крепость, поэтому отвечать на письма Грюнвальд уже не мог. В следующем 1863 г. письма передавались через А.Н. и Е. Н. Пыпиных – кузенов Чернышевского.

На конверте: «Ее Высокоблагородию Евгения Николаевны Г. Пыпиной».

Датируется на основании письма Чернышевского Е. Н. Пыпиной 9 августа 1863 г., из которого следует, что Грюнвальд уже приходила к А. Н. Пыпину, а Чернышевский просил сестру Е. Н. Пыпину поговорить с Терезой Карловной: «Прилагаю письмо к Терезе Карловне Гринвальд, моей доброй знакомой и хорошей, доброй (хотя, по секрету сказать, и некрасивой лицом) девушке, а может быть, и даме, – но едва ли. Она, кажется, была у Сашеньки. Она прислала мне письмо, но не отмечая по недосмотру своего адреса, так я не знаю, куда ей адресовать письмо, – пожалуйста, передайте ей, – Сашенька, вероятно, знает. В письме нет ничего секретного; она хо чет мне сообщить какие-то, вероятно, свои личные дела и просить совета. Если бы просить Вас, то я бы попросил Вас лучше потолковать с нею самим, кому-нибудь, все равно. Если она хочет говорить, то Сашенька и она сама знают, что им обоим столь же известны ее отношения ко мне, как и к Н. А. Добролюбову» (Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 485). Нижняя датировка (20 августа) определена на основании следующего письма Грюнвальд Чернышевскому (№ 48), в котором она упоминает, что получила его ответ 20 августа и что говорила с Евгенией Николаевной Пыпиной.

То есть тот, кто передал это письмо.

Датируется на основании того обстоятельства, что на его обороте написано письмо Чернышевского Е. Н. Пыпиной 26 августа 1863 г., а в письме Грюнвальд А. Н. Пыпину 27 августа 1863 г. (№ 50) она говорит, что писала Чернышевскому 23-го числа. Приводим значимый отрывок из письма Чернышевского Е. Н. Пыпиной, на обороте которого – оригинал письма Грюн-вальд: «Я утруждаю тебя своими просьбами о Терезе Карловне Гринвальд. Но что ж делать. Ты уж извини меня. Вот я получил от нее это письмо. Она пишет о разных местах и разных сотнях руб лей, – по понятию, какое я составил о ней, когда лично знал ее, все это очень может быть не больше, как обманом каких-нибудь плутов или плутовок, водящих ее разными пустыми обещаниями и выманивающих у нее деньги. Она честная и добрая девушка, но очень простодушна, хоть, сколько мне казалось, вовсе не глупа, только слишком доверчива. Очень может быть, что и какая-то тетушка, о которой она говорит, такая же тетка ей, как я дядя ей. Я написал ей, чтобы она посоветовалась с тобою. Если она сделает это, ты спроси у ней мое письмо к ней, – оно довольно длинно, переписывать здесь его мне не хочется, – скучно, да и некогда; а сама она может не совсем понять смысл моих советов ей. Посмотри, годятся ли они на что-нибудь. Секретов от тебя в этом письме моем к ней, разумеется, нет, – так ты и потребуй его у нее. И принимай с строгою критикою ее собственные надежды» (Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений. Т. 14. С. 486).

Это письмо Чернышевского Грюнвальд, которое было написано 8–9 августа 1863 г. и через Е. Н. Пыпину передано ей (см. примеч. 184 к предыдущему письму).

Это заявление идет вразрез с письмом № 44, в котором Грюнвальд, благодаря Чернышевского, говорит, что все долги она вернула.

То есть Александр Николаевич и Евгения Николаевна.

Истинной причиной такого положения Грюнвальд был совокупный долг пяти домовладельцам (и, возможно, другим кредиторам) в Дерпте на общую сумму 228 рублей. 19 июля 1863 г. местный суд постановил выдать Грюнвальд проездные деньги и специальный проездной билет, чтобы она на две недели съездила в Петербург за деньгами (см. подробнее во вступительной статье, с. 51–53). Об этой стороне дерптской жизни, как видно из писем, Тереза Карловна умалчивала.

Была ли действительно у Грюнвальд тетя в Петербурге, выяснить не удалось.

Современный адрес: Гороховая, 37. Купец Гребнев владел этим домом с 1855 г.

На обороте письма: «Его Высокоблагородию Г. Пыпину в доме Тулякова, квар[тира] № 43».

Из содержания двух писем 27 августа очевидно, что Грюнвальд сначала послала на квартиру Пыпиных короткую записку, скорее всего, с нарочным, а потом, когда Пыпин, видимо, прислал ответ, отправила ему развернутое письмо № 50 с пояснением.

Как следует из предыдущего письма, Чернышевский некоторое время не отвечал и только 26 августа 1863 г. переслал Пыпиной письмо от Грюнвальд (см. примеч. 186 к письму № 48).

Письмо датировано на основании упоминания дяди Добролюбова Василия Ивановича, который переехал в Петербург и поселился у племянника в промежутке между 1 и 18 января 1860 г. 18 января 1860 г. в письме к Бордюгову племянник упоминал дядю как уже живущего с ним вместе (Рейсер С. А. Указ. соч. С. 208; Материалы для биографии Н. А. Добролюбова. С. 497). Более точная датировка возможна благодаря намеку Клеманс на «печальные дни» Страстной недели и Прощеное воскресенье (см. следующее примечание).

Скорее всего, Клеманс намекает на Прощеное воскресенье и Страстную неделю перед Пасхой, которая в 1860 г. приходилась на 15 апреля. Датировка письма высчитывается исходя из этой даты.

Дядя жил на квартире у Добролюбова, по крайней мере первое время, так что он мог препятствовать общению племянника с Клеманс. В письме В. И. Добролюбову 26 сентября 1860 г. из Парижа Добролюбов спрашивал: «Не видали ли Клемансы? Если встретите, поклонитесь, скажите, что я ее вспоминаю» (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 450). В ответном письме дядя ни словом о Клеманс даже не упомянул, что подтверждает его негативное к ней отношение. Подробнее о Клеманс см. во вступительной статье, с. 40–41.

Здесь в оригинале скорее всего описка: вместо mai должно читаться moi.

Добролюбов прибыл в Париж около 1 сентября 1860 г. (Рейсер С. А. Указ. соч. С. 273). Он познакомился с Телье, очевидно, на бульварах или балах, где, как следует из дальнейших писем, та бывала в поисках клиентов. «Вечерами же бегаю в театр и на балы», – сообщал Добролюбов А. Кавелиной о своем времяпрепровождении (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 452).

Добролюбов поселился вместе с Н. Н. Обручевым на Rue Vaugirard, 30 в одном из «скромнейших меблированных домов Латинского квартала, на полном пансионе и потому беспрестанно сходился с семейством хозяина, состоящим из жены его, сына-студента и дочери шестнадцати лет» (Рейсер С. А. Указ. соч. С. 273; Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 454).

12/25 октября 1860 г. Добролюбов сообщал дяде В. И. Добролюбову: «На прошлой неделе дня три зубы болели, но вообще я здоров; кашель почти совсем прекратился, желудок исправен» (Добролюбов Н. А. Собрание сочинений. Т. 9. С. 452).

Очевидно, День всех святых, отмечаемый 1 ноября.

Добролюбов в эти дни находился еще в Париже.

Телье выдавала Мари за свою прислугу, но в письме № 62 она открыла, что это ее мать. Так ли это было на самом деле, установить невозможно.

Очевидно, Добролюбов писал статьи или письма в присутствии Телье.

Датируется по содержанию в соотнесении с последующими письмами № 59 и 62, в которых Телье упоминает закладные от 12-го и 30-го числа. Скорее всего, имеются в виду 12 и 30 ноября. Благодаря наличию писем № 57 (от 19 ноября) и № 59 (от 27–29 ноября), датировка письма сужается до диапазона между 19 и 29 ноября.

Исходя из упоминания ломбарда здесь и в письмах № 59 и 62 слово «billet» переведено как «закладная». Из письма № 62 выясняется, что у Телье был долг на сумму около 1000 франков.

См. упоминание этого браслета в письме № 62.

Датируется по содержанию письма: Добролюбов уехал из Парижа около 27–28 ноября 1860 г.

Добролюбов выехал из Парижа в Италию (проездом через Женеву) не раньше 27 ноября и не позже 28–29 ноября 1860 г. (Рейсер С. А. Указ. соч. С. 277–278).

См. предыдущее письмо.

О каких книгах идет речь, неизвестно. Возможно, прочитанные по совету Добролюбова.

Наверху приписка рукой Н. Г. Чернышевского или В. И. Добролюбова: «Писано в Женеву, 30 ноя[бря]».

15 Речь идет о замысле Эмилии продать все вещи и выехать к Добролюбову в Италию.

Это одеяло Добролюбов послал через своего приятеля Карла Доманевского (см. его письмо с упоминанием одеяла в примеч. 220 к письму № 64).

Возможно, Добролюбов в тот момент предлагал Телье продать мебель, оставить Париж и приехать к нему в Италию.

См. выше в письме № 58 упоминание о закладной и браслете.

Добролюбов в самом деле провел зимние и весенние месяцы в разных городах Италии.

Имеется в виду парижский знакомый Добролюбова Карл Доманевский, который по его просьбе несколько раз посещал Телье в январе 1861 г., о чем сообщал ему письмом 12/24 января 1861 г.: «Еще в первый день моего посещения Эмилии, по Вашему приглашению, я заметил, что она капризна, а ведь это самый важный недостаток для спокойной семейной жизни, и поэтому скажу, Вы очень большой срок назначили, предполагая прожить с ней счастливо года два, а я так думаю, судя по ее характеру и по ее любви, она Вас оставит чрез 2 месяца – каково то тогда будет? Ведь я уверен, что у Вас пройдет эта вспышка чувств и потом будете сами же над собой смеяться; так не лучше ли прекратить все это вовремя <…> Во второй раз посещения ее, с одеялом, я убедился из ее расспросов о Петербурге, что лишь расчет, но далеко не любовь туда ее влечет. <…> В третий раз я был у Эмилии по собственному моему поручению, чтоб узнать у нее что-либо об Вас, т. к. я не получил от Николая Ни[колаеви]ча [Обручева] никакого известия, кроме его сомнений о Вашем долгом молчании. Она меня приняла чрезвычайно как ласково, и я услышал от нее и радость и горе, что уже между Вами все кончено, и она не получает от Вас писем более двух недель. Об этом она мне рассказывала совершенно спокойно, как будто всегда этого ожидала и смотрела на все это как на шутку (РО ИРЛИ. Ф. 97. Оп. 2. Ед. хр. 64. Л. 1–1 об.).

Датируется по содержанию: сообщая о болезни матери, Телье ссылается на предыдущее письмо, каковым является письмо 14 января 1861 г.

Возможно, Добролюбов писал из Италии, что сможет вернуться в Париж в мае 1861 г.

На обороте адрес: Monsieur Dobrolubof Rue de Vaugirard 30 Paris.

Датируется исходя из дат пребывания Добролюбова в Париже. Широкий диапазон, совпадающий с перепиской с Эмилией Телье (см. ее письма в наст. изд.), обусловлен тем, что Добролюбов мог параллельно встречаться с разными женщинами.

На обороте адрес: Monsieur Dobrulubof Rue de Vaugirard 30 Paris.

Однозначно определить, в каком месяце было написано письмо, невозможно, хотя более вероятно, что это было 10 сентября или 10 октября – до установления постоянных контактов Добролюбова с Эмилией Телье.

На обороте адрес: Monsieur Dobrolubo [sic] Rue de Vaugirard 30 En Ville. Штемпель городской почты Парижа: 19 oct 1860.

В дате в начале письма 17-е исправлено на 19-е. Во втором упоминании стоит 17-е.

Источник цитаты установить не удалось. Скорее всего, это какой-либо популярный городской романс тех лет.