Другими традиционно важными направлениями имперской политики можно назвать национальную, экономическую и религиозную политики империи.
Национальная политика. В общем и целом в государствах, относимых обычно к империи, всегда существует доминирующая группа, привилегированная и «государствообразующая», обычно – главная этническая или национальная группа метрополии, хотя известны отклонения. Так, в Османской империи привилегированной группой были приверженцы ислама, а в случае с поздней Австро-Венгрией таких групп было две. Зачастую и само существование империй объяснялось в терминах культуртрегерской миссии населения метрополии, которое было призвано повести за собой отсталые народы периферии / подчиненных территорий по пути экономического прогресса, развития самосознания, обретения истинных религиозных ценностей.
В разных империях на разных этапах исповедовались принципы национальной политики, прямо друг другу противоположные. В самом деле, есть очень существенные различия между предпринятыми Испанской империей жестокими расправами с индейцами в Центральной Америке, численность коренного населения которой сократилась в разы за первое столетие испанского владычества, или на островах Карибского моря, индейское население которых практически перестало существовать, и поведением Российской и советской империй в Средней Азии: сравнение их бывших владений здесь и, например, соседнего Афганистана сразу дает понять, насколько велик прогресс во всех областях жизни за время пребывания региона в статусе имперской периферии.
Важнейшим компонентом национальной политики империи являются целенаправленные имперские колониальные дискурсы и идеологии. В них обосновывается исключительное положение титульной нации или «высшей расы» (например, «белого господина») и, соответственно, легитимность приниженности и эксплуатируемое™ зависимого населения (которое изображается как примитивное и обязанное «господам»). Правда, большинство таких идеологий разрабатывалось ex post facto, а изначальная аннексия была вызвана более прозаическими причинами.
Отдельную проблему составляет вопрос о формировании имперской этносоциальной общности. Формировала ли империя некий общий имперский народ? Можно ли говорить о «глобальной британское™», «советском народе» или американской нации? Или в рамках империи границы между нациями/этносами непреодолимы, сама имперская система предполагает возведение непроходимой стены, сословных и культурных перегородок между титульной нацией и угнетенными народами (как, например, было в Османской империи)?