1984 (Оруэлл) - страница 115

Но ни один из этих проектов даже не приблизился к претворению в жизнь, и ни одна из трех супердержав не достигла существенного превосходства над другими. А что еще более примечательно, так это то, что все три государства обладают атомной бомбой – оружием намного более мощным, чем любое из тех, что сегодня пытаются изобрести ученые. Хотя Партия, следуя излюбленной привычке, присваивает все изобретения себе, атомные бомбы появились в 1940-х годах, и только через десять лет впервые применили массивные удары. Тогда сотни бомб были сброшены на промышленные центры, главным образом в европейской части России, в Западной Европе и в Северной Америке. Результат убедил правительства всех стран в том, что еще несколько атомных бомб – и настанет конец организованному обществу, а следовательно, и их собственной власти. Впоследствии, несмотря на отсутствие официальных соглашений и даже их проекта, атомное оружие больше не применяли. Все три державы просто продолжают производить бомбы и хранить их на случай использования такого оружия как решающей силы, который, как они считают, представится рано или поздно. Между тем само искусство ведения войны не развивается уже в течение тридцати-сорока лет. Вертолеты используют шире, чем раньше, бомбардировщики в основном заменены беспилотниками, уязвимые передвижные боевые суда уступили дорогу почти непотопляемым плавучим крепостям; но в остальном развития практически нет. По-прежнему используются танки, подводные лодки, торпеды, пулеметы, даже винтовки и ручные гранаты. И, несмотря на бесчисленные репортажи в прессе и на телеэкранах, великих сражений войн прошлых времен, в которых часто за несколько недель гибли сотни тысяч или даже миллионы людей, сейчас уже нет.

Ни одна из сверхдержав не делает даже попытки действий, несущих риск потерпеть поражение. Когда бы ни предпринималась какая-либо крупная операция, она обычно представляет собой внезапное нападение на союзника. Все три державы следуют (или уверяют себя в том, что следуют) одной и той же стратегии. План, сочетающий сражения, сделки и предательские удары в точно рассчитанное время, направлен на то, чтобы окружить плотным кольцом военных баз одного из противников, затем заключить с ним пакт о дружбе и долгие годы мирно сосуществовать с ним, чтобы полностью усыпить его подозрения. За это время во всех стратегически важных местах можно разместить ракеты с атомными боеголовками, а потом одновременно ударить ими, дабы противник был сокрушен и не смог бы нанести ответный удар. И вот тут наступает момент подписания договора о дружбе с другой сверхдержавой, чтобы начать подготовку к новой атаке. Не стоит и говорить, что сия схема – это просто неосуществимая мечта. Кроме того, сейчас не случается сражений, иных чем на спорных территориях вокруг экватора и Северного полюса; не предпринимается и никаких вторжений на территорию врага. Это и объясняет тот факт, что в ряде мест границы между супердержавами весьма неопределенны. Евразия, к примеру, могла бы легко захватить Британские острова, которые географически являются частью Европы, а с другой стороны, Океания имеет возможность расширить свои границы до Рейна или даже Вислы. Но это стало бы нарушением принципа культурной целостности, которого придерживаются все стороны, хотя его никогда официально не провозглашали. Если бы Океания захватила территории, которые когда-то назывались Францией и Германией, нужно было бы либо истребить их жителей – задача трудная чисто физически, – либо ассимилировать население численностью примерно в сто миллионов человек, которое с точки зрения технического развития находится практически на том же уровне, что и в Океании. И это общая проблема для всех трех супердержав. Для сохранения их устройства абсолютно необходимо отсутствие контактов с иностранцами, за исключением (при больших ограничениях) военнопленных и цветных рабов. Даже к официальному союзнику (на настоящий момент) всегда относятся с величайшим подозрением. За исключением военнопленных, среднестатистический житель Океании никогда в глаза не видел граждан ни Евразии, ни Истазии, и ему запрещено знать иностранные языки. Если бы ему разрешили контактировать с иностранцами, он бы обнаружил, что они такие же существа, как и он сам, и что большая часть из того, что о них говорится, – ложь. Запечатанный мир, в котором он живет, был бы сломан, и страх, ненависть и лицемерие, от которых он зависит, улетучились бы. Поэтому все стороны понимают: как бы часто Персия, или Египет, или Ява, или Цейлон ни переходили из рук в руки, основные границы не должно пересекать ничего, кроме бомб.