На мгновенье Уинстон перестал обращать внимание на шкалу. Он сделал нечеловеческое усилие, пытаясь сесть, но добился лишь того, что его тело скрутила боль.
– Как вы можете контролировать реальность? – выкрикнул он. – Вы не можете управлять даже климатом и силой притяжения. А еще есть болезни, боль, смерть…
О’Брайен жестом приказал ему замолчать.
– Мы контролируем реальность, поскольку мы контролируем разум. Реальность находится под черепом. Вы постепенно узнаете это, Уинстон. Нет ничего, что нам не подвластно. Невидимость, левитация – мы все можем. Стоит мне захотеть – я поднимусь над полом, ровно мыльный пузырь. А я этого не хочу, потому что Партия этого не хочет. Вам нужно избавиться от идей девятнадцатого века относительно законов природы. Мы создаем законы природы.
– Нет, не создаете! Вы даже не хозяева этой планеты. Как насчет Евразии и Истазии? Вы их еще не завоевали.
– Неважно. Завоюем, когда сочтем нужным. И даже если не сделаем этого, что изменится? Мы можем вычеркнуть их из существования. Океания – это весь мир.
– Но сам мир лишь частичка пыли. И человек такой крошечный… беспомощный! Сколько времени он существует? Миллионы лет назад Земля была необитаема.
– Чепуха. Земле столько же лет, как и нам, не больше. Как она может быть старше? Ничто, кроме человеческого сознания, не существует.
– Но в горных породах полно костей вымерших животных: мамонтов, мастодонтов и огромных рептилий, – которые жили здесь задолго до первых упоминаний о человеке.
– А вы когда-нибудь видели эти кости, Уинстон? Конечно, нет. Их придумали биологи, жившие в девятнадцатом веке. После человека, если он когда-нибудь закончит свое существование, вообще ничего не будет. Ничего нет вне человека.
– Вне нас целая Вселенная. Посмотрите на звезды! Некоторые из них находятся в миллионе световых лет от нас. Нам никогда их не достичь.
– Что такое звезды? – равнодушно спросил О’Брайен. Искорки. Находящиеся в нескольких километрах отсюда. Если мы захотим, то доберемся до них. Или сможем их погасить. Земля есть центр Вселенной. А Солнце и звезды вертятся вокруг нее.
Уинстон сделал еще одно непроизвольное движение. На этот раз он ничего не сказал. О’Брайен продолжал, словно отвечая на его возражения:
– Конечно, для определенных целей это неприменимо. Когда мы бороздим океан, или когда предсказываем затмение, нам чаще всего удобнее предполагать, что Земля вращается вокруг Солнца и что звезды находятся в миллионах и миллионах километров отсюда. Но и что из этого? Вы полагаете, что разработка двойной астрономической системы за пределами наших возможностей? Звезды могут быть близкими и далекими – в соответствии с нашими потребностями. Вы полагаете, наши математики не справятся с этим? Вы забыли о двоемыслии?