в то время как слова, связанные с объективностью и рационализмом, входили в одно слово
стародум. Большая точность была бы опасна. Член Партии должен был по своим воззрениям походить на древнего еврея, который считал, не входя в какие-либо подробности, что все народы, кроме его собственного, поклоняются «ложным богам». У него не было надобности знать, что богов этих звали Ваал, Осирис, Молох, Астарта и так далее: вероятно, чем меньше он знал о них, тем было лучше для его ортодоксальности. Он знал Иегову и заветы Иеговы: следовательно, понимал, что все боги с другими именами или другими свойствами – ложные. Примерно так же и член Партии знал, в чем заключается правильное поведение, и весьма отдаленно, лишь в общих чертах представлял, какие отклонения от него возможны. К примеру, его половая жизнь всецело регулировалась двумя новодиалектными словами –
секспреступ (половая аморальность) и
добросекс (целомудрие). Слово
секспреступ охватывало все когда-либо встречавшиеся неправильности действий сексуального характера. Сюда входили такие понятия, как блуд, измена, гомосексуализм и прочие извращения, а кроме того, обычные половые отношения, которые практиковались как самоцель. Не существовало никакой необходимости разделять понятия, раз все они были равно заслуживающими порицания, и в принципе каждое из них вело к наказанию смертью. В лексике С, состоявшей из научно-технических слов, возможно, имелись специальные названия для определенных сексуальных отклонений, но простому гражданину такие термины были ни к чему. Он знал, что означает слово
добросекс – так сказать, обычные половые отношения между мужем и женой единственно с целью зачать ребенка, но без всякого физического удовольствия со стороны женщины; все остальное определялось словом
секспреступ. Новодиалект редко предоставлял возможность проследить еретическую мысль за рамками самого восприятия того, что она ЯВЛЯЕТСЯ еретической: дальше просто не было нужных слов.
Ни одно слово группы В не имело политически нейтральной окраски. Огромное количество их было эвфемизмами. Такие слова, например, как радлаг (лагерь радости, то есть трудовой лагерь) или Минмир (Министерство мира, то есть министерство войны) являлись почти полными антонимами в отношении того, на что они вроде бы указывали. С другой стороны, некоторые слова, наоборот, раскрывали откровенное и презрительное понимание настоящей природы общества Океании. Таким примером можно считать слово пролкорм, означавшее низкопробные развлечения и ложные новости, которыми партия кормила массы. Другие слова отличались амбивалентностью: имели оттенок «хорошего», когда их применяли по отношению к Партии, и «плохого», если с их помощью говорили о врагах. Кроме того, существовало великое множество слов, которые на первый взгляд казались аббревиатурами, и идеологическую окраску им придавала структура, а не значение.