Благополучно добираюсь до Вентуры, где дорога прилегает к линии прибоя, который плещется о берег. На мне очки, окно опущено, и я вбиваю в джи-пи-эс адрес Бегби. Эта прокатная тачка отлично бежит, четко реагируя на мои прикасания к рулю, и я плавно лавирую между машинами.
Мне нужны деньги. Мне они нужны, чёбы я мог обустроить здесь свою жизнь, и они нужны мне прямо сейчас. Не через полгода, когда поступят отчисления с Конрада, – там это будет моя последняя получка. Он явно набирается чё-то сообщить: чё сваливает к директору покрупнее, как Иван свалил.
В общем, вот как это должно произойти. Франко поимел меня на том, что я больше всего ценю, – искусство, и теперь я должен пойти с пиздюком на риск: встретиться с ним на его территории – насилие. Если положу его на лопатки, отпизжу художничка, то выиграю дуэль. Если ж он с миня котлету сделает, я тож выиграю: покажу, кто он такой и кем этот пиздюк навсегда останется. А я? Кто я сам такой? Спад, царство ему небесное, более творческая личность, чем я. Он написал намного подробнее, умнее и осмысленнее о нашей жизни на герыче, чем я у себя в дневниках. Рад, что отправил рукопись в издательство.
Прослушиваю сообщения по динамику в машине. Первый Конрад: «Что происходит? Ты должен мне позвонить! Я в Лос-Анджелесе! Нам нужно обсудить некоторые вопросы! Ты где?!»
Мухтельд: «Марк. Так не делают. Тебя не было, когда выпускали трек. Конрад бесится. Тебе нужно разобраться с этим и со всем остальным в „Цитадели“. Позвони мне».
Ну их всех нахуй. У меня дела поважней. Я борюсь за свое будущее, а также за будущее своего сына и своего отца.
На повороте к Санта-Барбаре проезжаю мимо недавно сбитого животного на обочине шоссе. Похоже на домашнее: кошка или собачонка. Думаю за Бегби: кто-то с нас отхватит нахуй по полной.
Стемнело как раз. С океана прохладный ветерок дует, и этот аромат эвкалипта с деревьев в саду. Мел в хате, девочек спать укладует, а я как раз вышел мусор выбросить в бак, чё на дорожке в глубине двора стоит. Надо отдать пиздюку должное – довольно тихо себя, нахуй, вел. Я ничё не слышал, пока ствол не почувствовал. Никто мине раньше к затылку иво не приставлял, но я сразу ж в курсах, чё это такое.
– Сюда возвращайся, – грит, толкая миня сильней.
Кароч, пересекаем двор и с черного хода в кухню заходим. Видать, тут я должен был повернуться вокруг оси и пиздюка тыквой протаранить. Но тада он бы мог курок спустить. Думаю тока за Мелани и девочек, в кроватках своих. Кароч, када врубаюся, чё идем мы в мастерскую мою, которая с домом соединяется, я не сопротивляюся – это ж самая дальняя точка от спальни детлашни. В таком раскладе иногда остается шанс – единственный шанс. Я маху дал, чё сразу ж не ударил, но я не успел заценить, наскока пиздюк убитый был.