— Но ведь ты сядешь в тюрьму!
— Это уже моя проблема. Тем более мне не привыкать: работа такая. Полиция пока не подозревает о связи между двумя убийствами. И не узнает, пока мы не поймаем убийцу, а когда поймаем, все остальное уже не будет иметь значения. Ты никому не говорила про Кэрол Мардус?
— Нет.
— Точно?
— Да. Ты же приказал.
— А теперь приказываю забыть про нас с мистером Вульфом и думать только о себе. Ну так что, прекращать расследование или нет?
Она снова вцепилась в мою руку, и ее пальцы оказались гораздо сильнее, чем можно было предполагать.
— Ответь честно, Арчи. Ты сам хочешь продолжать? И чтобы я при этом думала только о себе?
— Да.
— Тогда я согласна. Поцелуй меня.
— Звучит как приказ.
— Это и есть приказ.
Через двадцать минут мы уже подъезжали к коттеджу. Никого не было видно, вероятно, все ушли на пляж. Когда Люси вылезла из машины, я сказал:
— У меня идея. Из тех, что осеняют раз в год. Вдруг я буду проходить мимо твоего дома и мне захочется зайти. Ты не дашь мне ключ?
Глаза ее расширились от удивления. При тех отношениях, что были у нас теперь, девятьсот девяносто девять женщин из тысячи сказали бы: «Конечно, но зачем он тебе?». Она же сказала лишь: «Конечно», захлопнула дверцу машины и ушла в дом. Через пару минут вернулась и, вручая ключ, проговорила:
— Звонить тебе не буду.
И я поехал. Будущее, к которому я относился столь легкомысленно, не сулило ничего хорошего. Я имею в виду перспективу ленча за одним столом с Вульфом. Это стало бы мучением. Он имеет привычку вести за едой только светские беседы, а потому произойдет одно из двух: либо он весь ленч будет ворчать себе под нос, не пытаясь даже задуматься, какое впечатление производит это на других; либо — что еще хуже — выберет для разговора тему, как можно более далекую и от детей, и от убийц, — скажем, станет обсуждать влияние Фрейда на теологические догматы и спорить будет с пеной у рта. Будущее и без этого выглядело весьма мрачным. Так что по дороге я остановился у ресторанчика, где съел утенка, поданного с таким соусом, какой Фрицу в кошмарном сне не привидится. Оставив «герон» в гараже за углом, я уже без пяти два открывал дверь нашего старого дома.
Вульф, по моим расчетам, должен был уже заканчивать ленч. Но в столовой я его не застал. Пройдя через холл, заглянул в кабинет. Вульфа и там не было. Зато в красном кожаном кресле сидел Лео Бингэм, а Джулиан Хафт расположился в желтом. Они повернули головы ко мне, и я не заметил на их лицах прежней жизнерадостности. Я сунулся на кухню и там наконец увидел Вульфа. Он расположился за столом, где я завтракаю, перед ним были сыр, крекеры и кофе. Он посмотрел на меня, что-то промычал и стал жевать дальше.