— Ни за что! — согласился Брянцев.
Вот так и познакомились Алёна и Алексей, барышня из славного старинного боярского рода Шокуровых и князь.
И когда князь Голенищев по обычаям того времени попросил руки Алёны у её батюшки, тот, уже зная историю их знакомства, ответил:
— Как скажет сама Алёна, я её неволить не стану. И полагаю, князь, что она давно уже… согласна.
Позвали Алёну.
— Ну, что подсказало тебе твоё сердце? — с улыбкой спросил отец.
Покрывшись румянцем смущения, Алёна ответила князю:
— Я согласна… ваша светлость…
Неделю спустя, когда Алексей Голенищев нанёс условленный визит Степану Прокопьевичу, они нечаянно встретились с Алёной с глазу на глаз. От неожиданности лицо Алёны опять залилось красным. Видя это, князь с радостной улыбкой сказал:
— Это вы — моя светлость, заря моя невечерняя, солнышко моё!
Однако не соединились два любящих сердца, не состоялась счастливая свадьба Алексея Голенищева и Алёны.
Однажды во время военных учений неопытный солдат-новобранец не сумел бросить бомбу — и снаряд упал прямо в окоп, где кроме этого новобранца находились ещё несколько солдат. Бомбы в те времена не такими были, как сейчас. По способу использования они скорее уж походили на теперешние гранаты — солдаты их руками в наступающего противника бросали. Бомба, которую в окоп уронил нерасторопный новобранец, не была слишком мощной, однако, взорвавшись, могла убить или покалечить всех находившихся там солдат. А этого не мог допустить русский офицер. Это было бы позором для него. Находившийся рядом с окопом молодой князь Голенищев, желая спасти неповинных солдат (и «виновного» тоже), спрыгнул в окоп и, поняв, что вышвырнуть бомбу за бруствер не успеет, накрыл её своим телом.
Бомба разорвалась, но ни один солдат не пострадал от её осколков — все они увязли в теле офицера. Умер князь мгновенно.
Сергей Брянцев, принёсший Алёне страшную весть, сказал ей:
— Я знаю, Алёна Степановна, что не должен вам сейчас говорить этого. Горе ваше безмерно, и утрата невосполнима. Но хочу только напомнить вам, что вы так молоды и прекрасны, что, когда уляжется боль в душе, вы поймёте, что жизнь не кончилась и что свою жизнь вам устроить не составит труда. Возможно, жестокость к вам проявляю, а возможно, надежду даю… Вам судить и вам решать. Но вы ещё, уверяю вас, будете счастливы…
— Ценю вашу заботу, — ответила Алёна, — благодарю за столь ценную поддержку. Только сердце моё знает: не быть обещанному вами…
— Степан Прокопьевич, — сказал потом Сергей отцу Алёны, оставшись с ним наедине, — дочь ваша — чудо природы или дар Божий. Жаль, если только вам. Говорить сейчас об этом не время, но… сберегите её в ближайшие дни. Позже молодость возьмёт своё. И тогда… Признаюсь вам, если бы не друг мой Алёша, я бы пришёл просить её руки. Извините за неуместную речь, но… я бы хотел через год, когда траур закончится…