— А Марфа женщина справная, опять таки при месте, управляющая стало быть.
Мда, ну этого и следовало ожидать, я значить расшевелил её, заставил вспомнить, что она женщина — а этот хмырь на всё готовое.
С другой стороны, она ведь тоже не вещь. Когда надо достал, не нужна — убрал.
— Ладно, подумаю, — обнадёжил я старосту.
Может в самом деле смотаться, пока снег твёрдый и не развезло дороги.
Сказано, сделано. На следующий день, с утра по-раньше, вылетели из города в Селезнёво. С новой упряжкой долетели за три часа, благо приморозило и дрожки скользили по насту, как по льду.
Не заходя в дом, я прошёлся по хозяйственным постройкам. Молодца Антип, как и договаривались, поставил большую баню и птичник с загоном для скота. Всё обнесено крепким забором и даже крепенький такой пёсик побрехивает на нас.
А вот и хозяйка, Марфа выметнулась из дома, сперва обняла чадо свою, потом подошла ко мне.
Эх, хороша, аж жалко отдавать. Ну, посмотрим, что она скажет.
— Ну, привет Марфуша. Как вы тут управляетесь?
— Да, славо богу, всё хорошо, — и управляющая повела меня посмотреть хозяйство.
Вот, чувствуется, крепкая рука, во всём порядок. Бойко похрюкиват свинюшки, за перегородкой наша старая кобыла. В птичнике не менее полутора десятков несушек.
Баня — вобще песня, с большим предбанником, стол в углу. И парилка на несколько человек.
— Марфуш, будь добра, распорядись нам попариться в новой баньке. Да и перекусить бы с дороги.
Пройдя в доме, услышал крики и Дунька понесла на кухню свежеубиенную курицу.
После обеда, состоящего из наваристого бульона и лапши с курицей, мы остались с Марфой одни.
— Женщина мяла передник и не знала как начать.
— Марфа, а как тебе Прохор, совсем взрослый стал. Мой ближайший помощник, читает и пишет. Пока неуверенно, но он только с октября занимается.
Женщина сразу заулыбалась.
— Спасибо, такой парень стал, прямо барчук. А какой нарядный.
Ну да, я его премировал за геройское поведение новой обновкой.
Пока суть да дело, я показал хозяйке, как пользоваться новой керосиновой лампой.
Но та как-то заторможенно меня слушала.
— Марфуш, ну ты чего? — решил начать я первым.
— Тут, намедни, Фрол был у меня в Кинешме. Просит твоей руки для старшего сына, что скажешь?
Марфа покраснела и вдруг с вызовом подняла на меня глаза.
— Ну а что, Николай Васильевич, мужик он справный, не старый еще, хозяйство крепкое. Да и у отца под боком. А мне мужик нужен, я тоже хочу бабьего счастья.
И не отрывая от меня глаз она непроизвольно стала теребить косу.
— Значить ты не против этого, — констатировал я.
Помолчав для солидности пару минут, я продолжил.