Янг обернулась к Терезе и сдавленно усмехнулась.
– Она так занята. Подготовка к экзаменам, теннис, скрипка. Представь себе, она уже собирает информацию о колледжах. Интересно, все шестнадцатилетние девочки так себя ведут?
Она пожалела о сказанном еще не договорив. Но как в кино, изменить было ничего нельзя. Дело в том, что в тот момент – мимолетный, но его хватило, чтобы навредить, – она хотела сделать Терезе больно. Хотела привнести в ее радость частичку мрачной действительности, выбить ее из блаженного состояния. Хотела напомнить обо всем том, что и Розу могло бы ожидать, но чего никогда в ее жизни не будет.
Лицо Терезы осунулось, уголки глаз и рта опустились, словно кто-то обрезал невидимую державшую их ниточку. Это была та реакция, которой и добивалась Янг, но едва увидев ее, она себя возненавидела.
– Извини. Не знаю, зачем я это сказала, – Янг коснулась руки Терезы. – Бесчувственно с моей стороны.
Тереза подняла глаза.
– Все хорошо, – возразила она. Наверное, сомнение отразилось на лице Янг, потому что Тереза улыбнулась и похлопала ее по руке. – Правда, Янг, ничего страшного. Когда Роза только заболела, было тяжело. Каждый раз, видя девочку ее возраста, я думала: «На ее месте должна бы быть Роза. Это она должна играть в футбол и проводить пижамные вечеринки.» А потом в какой-то момент, – она погладила Розу по волосам, – наступило приятие. Я научилась не ожидать, что она будет похожа на других детей, и теперь я точно как любая другая мать. У меня бывают дни хорошие и плохие. Иногда я злюсь, а иногда она смешит меня или делает что-то новое, чего раньше не делала, как сейчас, и тогда жизнь прекрасна, понимаешь?
Янг кивнула, хотя на самом деле сначала она даже не поняла, как Терезе удается выглядеть счастливой, быть счастливой, когда ее жизнь, если смотреть объективно, столь тяжела и трагична. И только теперь, целуя Пака в щеку, чтобы разбудить к ужину, видя его улыбку и слыша слова «Мое любимое. Пахнет божественно», она смогла понять. Вот почему все исследования показывали, что богатые успешные люди – директора, победители лотереи, олимпийские чемпионы, которые должны были бы становиться самыми счастливыми, на самом деле такими не были. И почему бедные и немощные вовсе не обязательно страдали от депрессии: к своей жизни привыкаешь, какие бы препятствия и трудности ни вставали на пути, и соответственно формируешь ожидания.
Разбудив Пака, Янг пошла в уголок к Мэри и, прежде чем отдернуть занавеку, дважды топнула. Это была имитация стука в дверь, которую они изобрели, чтобы поддерживать иллюзию личного пространства. Мэри еще спала, волосы разметались по подушке, рот был приоткрыт, как у младенца, ищущего молоко. Какой беззащитной она выглядела, прямо как после взрыва, когда тело рухнуло, а из щек сочилась кровь. Янг моргнула, прогоняя видение, опустилась на колени рядом с дочерью и коснулась губами ее лба. Закрыла глаза и позволила поцелую длиться, наслаждаясь ощущением кожи Мэри у губ, пульсацией ее крови. Янг гадала, сколько она сможет так простоять, наедине с дочерью, нежно прикасаясь к ней.