— Что они хоть сделали-то уже? — размышляя над перспективами, быстро спросил я.
— Говорит, группа специалистов работает в Никольской, но точную численность не называет.
Эти местечковые службы действительно собираются скрыть исчезновение целой деревни? Серьёзно? Типа тихо и спокойно жилось, пусть так и будет дальше?
— Я тебя услышал, — сухо сказал я. — Дай трубку дружиннику. Как его там звать? Константин Юрьевич?
— Да, так, ваша светлость. Передаю трубку.
Я услышал в динамике посторонние звуки — Шарыпов возвращался к своим собеседникам, затем на фоне сообщил, что «его светлость изволит говорить с вами», а через две секунды в трубке раздался напряжённый голос:
— Алло.
— Добрый вечер, Константин Юрьевич. Меня зовут Аскольд Андреевич Оболенский. Я младший великий княжич Тверской. Говорю с вами от лица своего отца — великого князя Тверского Андрея Михайловича Оболенского. Он в курсе происходящего на севере от Енисейска. И в курсе того, что ратник нашего рода, как и сто пятьдесят с лишним жителей Никольской исчезли бесследно. Более того, в курсе он, что некий артефакт временно лишил рассудка жителей деревни Кузяево. И теперь эти жители бродят по тайге, рискуя замёрзнуть насмерть до того, как придёт помощь. Или же, до того, пока их не доставят в тёплые здания. Наш вассал — Семён Егорович Шарыпов, просил вас прислать больше людей и техники, и, как я понимаю, получил отказ. Гляжу, не очень-то вы стараетесь сохранить жизни подданных империи, уважаемый дружинник-хранитель.
Я замолчал, давая время собеседнику переварить услышанное. Конечно, гораздо эффективнее было бы, если бы я с ним общались лично. Там не только голос, но и поза, взгляд, волны Ауры помогли бы мне достучаться до дружинника. Однако хочется верить, что и один мой голос на что-то способен.
— Эм… я не могу быть уверен, что говорю в самом деле с младшим великим княжичем, — выдавил дружинник-хранитель спустя четыре секунды.
Нет, ну не идиот ли?..
— С таким подходом, уважаемый, вряд ли вы сможете далеко продвинуться по службе. Вы только что усомнились в словах как минимум одного аристократа — того, которого видите перед собой, — сухо произнёс я. — И всё же, верить мне или нет — решать вам. Однако, если через полчаса я не получу подтверждение того, что вы готовы выслать в достаточном количестве технику и специалистов для поддержки пострадавших жителей и жителей ближайших деревень, мой отец реализует право «Срочной встречи». Слышали о таком? Князья вправе просить экстренной аудиенции с Канцлером. В Москве ещё день, ещё до вечернего чая Александр Борисович Годунов узнает, что творится в сибирских лесах. Ради блага империи отец готов потратить своё право. Но вы можете не верить. На этом всё. Разговор окончен, — произнёс я и положил трубку.