Бабуля посмотрела на него с сожалением.
– Ну конечно, у тебя еще волосы кудрявые вырастут, подыщем тебе молодую жену. Конечно, конечно!
– Лизик, какая ты все же у меня дура! – нежно сказал дед Айк.
Он обернул себе голову калькой и завязал полотенцем. Стал очень похож на Бармалея. Мне было очень весело от этой дедовской затеи, я смеялся и был счастлив. Но беда в том, что дед эту магическую процедуру начал делать каждый день! Жижа воняла, дед мазал ее перед сном, и страдали от этого запаха все. Но дед не унимался, он мазал эту гадость и говорил:
– О-о-о, щиплет, значит, поры открываются, скоро вырастут волосы!
На меня запах не действовал, но бабуля Лиза наконец взорвалась:
– Божье наказание! Как можно мазать на голову это говно?!
Дед с ужасом посмотрел на бабулю Лизу и сел на стул.
– Откуда ты узнала, что это?
Бабуля Лиза тоже села – на кушетку под стеной, – чтобы не упасть, и дрожащим голосом прошептала:
– Так это и впрямь то, что я сказала?
И у нее дрогнула нижняя губа. Я почуял что-то неладное и затаив дыхание смотрел на деда.
– Да! Но это не просто говно, а лекарство из собачьей какашки. Парсегов сказал, это очень даже помогает от облысения.
Бабуля побежала к телефону, набрала Парсегову и стала кричать, что он мерзавец, что она пожалуется на него, и его отправят в Сибирь за издевательство над доверчивым ветераном, и деда Айка тоже сошлют к чертовой матери!
Потом бабуля Лиза заплакала и сказала, что она должна была выйти за того майора, который за ней ухаживал до деда. Он был настоящим офицером. А не дураком.
Тут дед снял с головы повязку с жижей и со всей силы ударил ею об стол. Содержимое повязки разлетелось по кухне, как будто он бросил его на вентилятор. И сказал:
– Если ты еще раз о нем вспомнишь, я разобью тебе голову!
– А я расскажу всем, что у тебя была любовница из Америки, и ты даже с ней переписывался!
– Так это было до тебя! – орал дед. – Еще во время Гражданской войны, мне тогда двадцать лет было!
– Так и майор был до тебя! – кричала вдогонку бабуля Лиза.
Я никогда больше не слышал, чтобы они друг на друга так орали. Мама с папой ссорились часто, но бабуля Лиза и дед – никогда. Это надо было видеть. Дед с обмазанной говном головой и бабуля с красным лицом! Чем все это кончилось, не помню, но, как говорится, и смех и грех.