Родители в очередной раз были за границей, в Африке, и вот-вот должны были приехать. Мы с сестрой очень ждали их. Я послушно ложился рано спать, чтобы раньше наступило завтра. Послушно ел ложку за маму, за папу, а то они обидятся и не приедут, останутся там в Африке с неграми. В общем, настало это завтра, родители с неграми не остались, и мы с бабулей Лизой, дедом Айком и сестрой Гагой поехали на такси в аэропорт – встречать маму и папу.
Бабуля меня, как положено, переодела в девочку с бантиками и в юбке. Я не протестовал. И вот мы в аэропорту. Мама и папа с вещами выходят из двери паспорт-контроля. Бабуля спрятала всех за какой-то колонной и меня подтолкнула в сторону родителей. При этом попросила, чтобы я не спалился, а просто встал рядом с ними. Я понял актерскую задачу и направился сперва к маме. Она не обращала на меня внимания и смотрела по сторонам, видимо, выглядывая свою встречающую родню. Мне эта бессмысленная игра надоела, и я стал тянуть за рукав отца.
– Папа, пап…
Отец с тревогой оглянулся, виновато посмотрел на мою мать и сказал:
– Девочка, я не твой папа.
Но материнское сердце не дало отцу упасть в обморок: мать меня узнала, обняла. Тут появились все встречающие и начали о чем-то орать. Да, именно орать, в семье у нас никогда не разговаривали, а кричали. Тем более сейчас, когда не виделись год! Меня постоянно целовали то мать, то отец. А мама говорила:
– Ты смотри, какая у меня красивая девочка.
Я относился к этому спокойно. Девочка так девочка. Главное, меня целуют и я в центре внимания. Сестра тоже была рада и этому маскараду, и приезду родителей. Мать посмотрела на бабулю Лизу и спросила, как мы себя вели в их отсутствие.
Тут бабуля Лиза стала очень серьезной и встала в свою любимую позу «Ф». Сделала глубокий вдох и выпалила:
– Ест хорошо, гемоглобин поднимается, но рот как унитаз! Все время говорит гадости!
И бабуля Лиза выдала весь мой арсенал туалетной лексики, притом сделала это так громко, что услышал весь зал ожидания. Людям показалось, наверное, что сейчас кто-то кому-то набьет морду. Но бабуля Лиза заметила, что все смотрят, снизила тон и продолжила ябедничать маме:
– Неллик-джан, он не только это все говорит, но и показывает так, что аж тошно становится!
У мамы поменялось лицо. Она, сдерживая голос, начала говорить, что я весь пошел в своего ленинаканского отца, у которого тоже рот как помойная яма. И что гены ленинаканские берут свое.
Папа все это смиренно слушал. Он это слышал не в первый раз. Что у детей все хорошее, интеллигентное от мамы, а плебейство – от него.