— Забыла сказать… давеча Иван Михайлович присылал за тобой, к себе зовет.
Паша вскочила, посмотрела в зеркало.
— Уже иду. А вы тут займите пока Верусю.
Иван Михайлович встретил Пашу, как обычно, ласково.
— Дело ко мне, Иван Михайлович?
— Ты очень загружена, Паша?
— Как всегда… А что?
— С ремонтом, конечно, управитесь, — сказал он. — А есть у вас еще какая-нибудь спешная работа?
— В основном к весне подготовились.
— Вот и хорошо, — и он положил перед нею правительственную телеграмму: Пашу вызывают в Москву, в Кремль на Всесоюзное совещание передовиков сельского хозяйства.
— Меня одну?
— Да, — ответил Куров. — Завтра выезжать.
Дальше города Сталино Паша никогда не выезжала. А теперь скорый поезд везет ее в Москву. Не отрываясь глядит она в окно. Мимо проносятся деревни, станции, полустанки. Солнце заливает заснеженные поля, а небо такое голубое, каким Паша его давно не видала. Светло, ясно и у нее на сердце.
Соседи по купе спят. А она не может ни вздремнуть, ни уснуть — все думает о Москве. Шутка ли, побывает в Кремле, встретится с руководителями партии и правительства…. А дальше? Что она, дочь бывшего батрака из далекого старо-бешевского села, сможет рассказать? Неужели большим и занятым людям будет интересно слушать о том, как она овладела трактором? А может, вместо этого поведать о том, как дед Алексей на шестидесятом году жизни впервые прочел статейку в «Правде»?
…Поезд прибыл под вечер. Яркие огни электричества заливали перрон. На вокзале множество людей. Встречающие и прибывшие обменивались приветствиями. Пашу никто не встречал. Вскоре перрон опустел. К ней подошел носильщик.
— В какую гостиницу? — спросил он и, узнав, что перед ним участник Всесоюзного совещания, громко произнес:
— В Кремль! — и тут же подозвал шофера такси. Но Паша решила идти пешком. Она приехала налегке. Даже без чемодана. За спиной — старенький рюкзак, привезенный Никитой Васильевичем еще с русско-японской войны.
Паша добралась до Дзержинской площади, вышла на улицу Куйбышева и вскоре очутилась на Красной площади. С минуту она стояла неподвижно, прижимая к груди руки и оглядываясь вокруг. Преодолев растерянность, Паша неспешным, но твердым шагом направилась к Мавзолею.
Ленин… Владимир Ильич… Он мечтал о ста тысячах тракторов для России. Не знала Паша об этой ленинской мечте, когда весной тридцатою года впервые села за руль трактора.
— Ленин…. Дорогой Владимир Ильич! — вслух тихо-тихо сказала она. — Сбываются ваши светлые мечты. Счастье, радость и довольство приходят в колхозный дом…
Паше и еще одной старой колхознице из сибирской деревни, очень милой и доброй женщине, предоставили комнату в гостинице «Националь». Все здесь было для нее ново, непривычно. Сперва все виденное как-то переплелось и перепуталось у нее в голове, но потом все улеглось. «Для всех людей Москва родна, тепла и чуточку для меня».