Под конец своей большой речи старик махнул рукой, подошел к Ангелину и обнял его.
В комнате зашумели, захлопали в ладоши.
— Ай да Кирьязиев!
— Во-о-стро завернул!
Куров подозвал Кирьязиева, усадил рядом с собой, потом обратился к собранию:
— Голосуют только члены артели. Кто за Ангелина?
— Товарищ Куров… Иван Михайлович! — попытался остановить голосование Никита Васильевич, но уже поднялись десятки рук.
В полночь по дороге домой Никиту Васильевича остановил кулак Панюшкин, живший по соседству и, видимо, поджидавший нового председателя.
— Уж не тебя ли за главного поставили? — в упор спросил Панюшкин.
— Меня… А что?
— Придет время, с поклоном придешь, сукин сын.
— Нет, Степан Спиридонович, — спокойно ответил Ангелин, — ваше время прошло.
Первые колхозы… Даже в самые их названия люди старались вложить глубокий смысл, большие надежды, связанные с новой жизнью в деревне: «Путь к социализму», «За генеральную линию партии», «За счастливую жизнь», «Заветы Ильича», «За власть Советов», «Победа», «Восход»…
В колхозы вступали целыми семьями. Целиком вступила в колхоз и большая семья Ангелиных: сыновья Николай, Василий, Иван, Константин, дочери Надя и Леля. Ангелины работали в поле, на огородах, ухаживали за скотом. От трудолюбивого отца дети унаследовали любовь к земле.
В те далекие годы Паша, самая младшая в семье, училась в пятом классе, но семейная закваска чувствовалась, и ее постоянно тянуло в степь.
Земля! Никита Васильевич всегда произносил это слово с гордостью. И, слушая отца, Паша сама расцветала от восторга.
…Чуть свет Паша уже проснулась. Вчера опять украдкой ходила в степь и, конечно, не подготовила уроки. Долго сидела над книгами и не переставала ломать голову, как ей поступить.
В избе никого. Мерно тикают старые часы. За окном воет ветер.
«Все давно в поле. Одна я дома, — думала она. — Почему такая несправедливость?»
Кто-то постучал в дверь. Девочка подошла к окну. Вставало багряное солнце и бросало лучи на молодое деревцо, уже зазеленевшее легкими листочками. В пламенных лучах оно казалось необыкновенно высоким.
Паша мечтательно покачала головой: как быстро выросло дерево, посаженное ее руками!
— Кто там? — наконец спросила она.
— Ты дома? Открой, Паша.
Хлопнула дверь, и вошла ее подруга Радченко.
— Ой, Наташенька, хорошо, что ты зашла! Посидим, а? Я так рада!.. Ты все уроки приготовила?
— Конечно, а что? — удивилась Наташа.
— Я нет… Ох, и попадет мне от Аси Федоровны, если вызовет к доске!
— Чем же ты была так занята?
Паша глубоко вздохнула.
— Опять потянуло подышать свежим воздухом?