Поляков

Он был внешне скучным человеком. Он не рассказывал анекдотов, не веселил застолье, не плясал и не пел. Его могли назвать «сухарём», и это было справедливо. Он был аскетом, живя в то время, когда начальник его уровня обрастал привилегиями и обрядами начальственной жизни. У него никогда не было собственной машины.

И вот этот человек дал стране миллионы автомобилей.

Этот человек — Виктор Николаевич Поляков.

Но когда заходит речь о советских автомобилях, то за скучную верёвочку разговоров о производстве вытягивается масса тайн и загадочных историй. Начнёшь говорить о производстве, получится — о политике. Заикнёшься о политике, сразу вмешаются знатоки культуры. Будто вытащишь нужную книгу из огромной книжной кучи, — а на тебя уже летят тома по смежным специальностям, исторические фолианты и подшивки старых газет.

Вот она — жизнь, вот история страны, похожей на Атлантиду.

Пятнадцать лет прошло со дня исчезновения СССР с карты мира, а эти четыре буквы по-прежнему будоражат умы.

История автомобилей в России почти совпадает с историей СССР. Они пришли чуть раньше, в те времена, когда на дорогах царило лошадиное племя, а извозчики привязывали своим кормилицам мешки для навоза под хвост — чтобы не штрафовали городовые.

Наши автомобили были скроены нами по нашим же дорогам — как мы умели. Они жили и плодились под красным флагом — и продолжают жить теперь, когда на дорогах их теснят лаковые иностранные братья, не признающие родства.

Всё это время — время Виктора Полякова, человека, прожившего почти девяносто лет, заставшего бензиновые чудища «Руссо-Балта» и строительство первых автомобильных заводов, воевавшего на продукции этих заводов, делавшего свои советские машины, а потом с тоской наблюдавшего, как что-то затормозилось в огромном механизме страны. Как какие-то шестерёнки отскочили, как медленно начало стравливаться давление из систем, как, треща, начала отваливаться обшивка.