«Это показалось нам вопиющей несправедливостью, — вспоминает Плеханов.
— Он был выше Пушкина! — закричали мы дружно и громко.
Бедный Достоевский этого не ожидал. На мгновенье он растерялся. Но его любовь к Пушкину была слишком велика, чтобы он мог согласиться с нами. Поставив Некрасова на один уровень с Пушкиным, он дошел до крайнего предела уступок «молодому поколению».
— Не выше, но и не ниже Пушкина! — не без раздражения ответил он, обернувшись в нашу сторону…»
Плеханов выступил от имени общества «Земля и воля» и высказал в своей речи все, что думала об авторе «Железной дороги» тогдашняя революционная интеллигенция. При этом оратор не стеснялся присутствия полиции. Он прямо указал, что Некрасов был певцом угнетенных, сказал о значении его поэзии для русской революции.
* * *
В одном из последних своих стихотворений, обращаясь к «родине милой», к будущему читателю, Некрасов воскликнул: «Как человека — забудь меня — частного, но как поэта — суди…»
В этих словах — отражение «покаянных» настроений поэта, отголосок постоянно мучившей его мысли о своем будто бы неисполненном долге перед народом. И еще — сожалений о том, что его «частная» жизнь не похожа на жизнь тех, кто «жертвовал собой», «бросаясь прямо в пламя», и погибал во имя убеждений; сам Некрасов осуждал свою приверженность к «минутным благам», к которым он был, по его же словам, прикован «привычкой и средой».
Склонный преувеличивать свои «грехи» и ошибки, Некрасов считал, что родина должна «судить» о нем только по его поэзии: «И не боюсь я суда того строгого. Чист пред тобою я, мать». Конечно, в творчестве писателя проявляются самые сильные, самые светлые стороны его личности. Но было бы неправильно «судить» о Некрасове-поэте, забыв о нем, как о человеке. Разорвать эти два плана, противопоставить их друг другу невозможно. Тем более, что — при всех «грехах» — частная жизнь поэта, редактора, гражданина была теснейшим образом связана со своим временем, переплетена с большими и малыми событиями, и уже по одному этому достойна внимания и изучения. А попытки недоброжелателей и врагов очернить и оклеветать поэта, используя его слабости и ошибки, отметены самой историей.
Творчество писателя — неотъемлемая часть его биографии. Вот почему дело биографа — даже вопреки желанию самого поэта — показать историческое лицо в его целостности; не обойти, не забыть «частного» человека, а показать естественную слитность жизни и творчества художника, раскрыть их связи и противоречия.
Кто-то еще в давнее время назвал Некрасова самым русским из всех русских поэтов. В самом деле, глубокая самобытность, теснейшая связь с национальной жизнью, близость к народу, к крестьянству отличают его музу. Всеми корнями связанный с русской литературой, со своими великими предшественниками и современниками, Некрасов как поэт выделялся среди них, и это было замечено еще при его жизни. Критик «Русского слова» В. Зайцев в 1864 году писал, что Некрасов — народный поэт, что «по предмету своему, по своему герою стихотворения Некрасова не имеют равных во всей русской литературе».