Но сравнения продолжаются, не забывая технологию «обмена»: «Ибо вы знаете благодать Господа нашего Иисуса Христа, Что он, будучи богат, обнищая ради вас, дабы вы обогатились Его нищетою». И рекомендует, чтобы в сборе средств не было «тяжести», но соблюдалась равномерность, продолжает свои сравнения: «Ныне ваш избыток в восполнение их недостатка; а после их избыток в восполнение вашего недостатка; чтобы была равномерность», ссылаясь для убедительности на непременное Писание: «как написано: кто собрал много, но не имел лишнего; и кто мало, не имел недостатка» (8:14–15).
И ещё чисто практическое важное для репутации Павла дополнение: во избежание «нареканий ни от кого при таком изобилии приношений», он сообщает, что помимо его представителя для сборов Тита, вместе с ним он посылает «также брата, притом избранного от церквей сопутствовать нам для сего благотворения», а также ещё одного брата, «усердие которого много раз испытали на многом». Т. е. опыт заставил Павла быть осмотрительным и озаботиться двумя независимыми свидетелями – посланниками церквей для сопровождений. Что, заметим, соответствует иудейскому законодательству. И он, вопреки своим прежним заявлениям, в данном случае «старается о добром не только пред Господом, но и пред людьми» (8:21). Ответственность пред Господом довольно проблематична и в неясном отдалении, а с людьми приходится иметь дело каждый день. Жизнь заставляет с ними считаться.
Тема сбора пожертвований для Павла остаётся важной и он продолжает оговаривать процесс его проведения, не забывая в очередной раз подчеркнуть усердие ахайян в его осуществлении, останавливаясь на необходимых и желательных к исполнению деталей, вплоть до создания необходимой атмосферы его осуществления: «Посему я почёл за нужное упросить братьев, чтобы они наперед пошли к вам и предварительно озаботились, дабы возвещенное уже благословение ваше было готово, как благословение, а не как побор» (9:5). Но излишней щедрости он не ожидает. Недаром он столь пространно рассуждает о богоугодности пожертвований: «кто сеет скупо, тот скупо и пожнёт; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнёт» (9:6). И просит «каждого уделять по расположению сердца, не с огорчением и не с принуждением; ибо доброхотно дающего любит Бог» (9:7). И находит новые краски в своём вдохновении к побуждению стать жертвователем: «Дающий же семя сеющему и хлеб в пищу подаст обилие посеянному вами и умножит плоды правды вашей, так чтобы вы были богаты на всякую щедрость, которая через вас производит благодарение Богу» (9:11). Здесь Павел забывает о своих предпочтениях жизни в скорби и страданиях, но делает ставку на способных к обогащению, суля им «обогащение всякой благодатью» с тем, чтобы вы, всегда и во всём имея всякое довольство, были богаты на всякое доброе дело». О верблюде и игольном ушке уже не вспоминается. Правда, при условии творить «добрые дела». По существу, Павел закладывает основания этики, получившей впоследствии название пуританской. В этом, кстати, Павел действовал в прямо противоположном направлении сравнительно с проповедью Иисуса. Но, как мы видели только что, что земная жизнь Иисуса для него была давно ушедшей и говорить о взглядах, им высказанных, было давно забытым делом. Ибо новую жизнь творит «новая тварь». Пусть и в теле Христовом.