Наконец Молли Эннинг пробрало, потому что она метнула на меня разъяренный взгляд, как будто я предположила такое сама.
– Негодяй! Как он смеет угрожать нашему бизнесу?! Вам придется с ним разобраться.
– Мне?
– Вы ведь говорите по-французски? Вы учились. А я, видите ли, нет, так что вам придется написать ему.
– Но это же не имеет ко мне никакого отношения.
Молли Эннинг только смотрела на меня, как и мои сестры.
– Миссис Эннинг, – сказала я, – мы с Мэри на протяжении последних нескольких лет мало общались друг с другом…
– Знаю, но Мэри не говорит мне, что за собака между вами пробежала.
Я огляделась. Маргарет сидела, подавшись вперед, и Луиза смотрела на меня с любопытством, всегда отличавшим моих милых сестер; обе они тоже ждали от меня объяснений, потому что я никогда не представляла достаточных причин нашего разрыва.
– Мы с Мэри… по-разному смотрели на некоторые вещи.
– Что ж, вы можете исправить это, разобравшись с этим французом, – объявила Молли Эннинг.
– Я не уверена, что смогу хоть чего-то добиться. Кювье – уважаемый ученый, в то время как вы всего лишь… – Я оборвала фразу, но Молли Эннинг и так поняла, что я имела в виду. – Так или иначе, он не обратит внимания и на меня, хоть по-французски я ему напишу, хоть по-английски. Он не знает, кто я такая. Собственно, я для него – никто.
«Как и для большинства остальных», – подумала я про себя.
– Кювье мог бы написать кто-нибудь из наших знакомых, – предложила Маргарет. – Может быть, мистер Бакленд? Он ведь встречался с Кювье?
– Может, мне обратиться к полковнику Бёрчу и попросить написать его? – предложила Молли Эннинг. – Уверена, он не откажется.
– Только не полковнику Бёрчу! – Мой тон был таким резким, что все трое вскинули на меня глаза. – Кто-нибудь еще знает, что Мэри писала Кювье?
Молли Эннинг помотала головой.
– Значит, никто не знает и об этом ответе?
– Только Джо, но он ничего никому не скажет.
– Ладно, это уже кое-что.
– Но все выяснится! В конце концов мистер Бакленд, преподобный Конибир, мистер Кониг и все остальные, кому мы продавали находки Мэри, прознают, что этот француз считает Мэри и Молли Эннинг мошенницами! Об этом может услышать герцог Букингемский и не заплатить нам! – У Молли Эннинг стали трястись губы, и я испугалась, что она может по-настоящему расплакаться, а я не думала, что смогу вынести это зрелище.
Чтобы удержать ее, я сказала:
– Молли, я вам помогу. Только не плачьте. У нас все получится.
Я понятия не имела, что буду делать. Но я помнила о клети, полной окаменелой рыбы, что стояла в мастерской у Мэри в ожидании, когда мы вновь сумеем наладить добросердечные отношения, и понимала, что должна что-то сделать. Я на мгновение задумалась.