Следующие два дня я была занята с мистером Лайелем и месье Прево, водя их по берегу, чтобы показать, откуда появились звери, и научить их, как находить другие антики. Ни у кого из них не оказалось должной зоркости, хотя они и нашли несколько аммонитов. Даже тогда моя удача оказалась при мне, потому что прямо у них на глазах я нашла еще одного ихтиозавра. Мы стояли на утесе рядом с тем местом, откуда был извлечен другой ихтиозавр, как вдруг я углядела часть челюсти и зуб чуть ли не под ногой у француза. С помощью молотка я отколола пластины камня, открыв глазницу, позвонки и ребра. Это был хороший экземпляр, за исключением хвоста, который выглядел так, словно по нему проехало колесо телеги. Признаюсь, большим удовольствием было взять в руки молоток и выставить эту тварь напоказ прямо у них на глазах.
– Мисс Эннинг, вы воистину волшебница! – воскликнул мистер Лайель.
Месье Прево тоже был впечатлен, хотя не мог сказать этого по-английски. Я ничуть не горевала из-за его неспособности говорить по-нашему, потому что это означало, что можно получать удовольствие от его общества, не беспокоясь о том, что бы такое могли означать его милые слова.
Им хотелось увидеть как можно больше, так что мне пришлось нанять Деев, чтобы они выкапывали нового ихтика, пока я водила их к кладбищу аммонитов, что на пляже Монмут, и дальше, к заливу Пинхей, чтобы поискать там криноиды. Только когда они отправились в Уэймут и Портленд, я освободилась наконец, чтобы вернуться к плезику. Мне надо было отчистить его быстро, так как месье Прево собирался уезжать во Францию через десять дней. Приходилось работать днем и ночью, чтобы его подготовить, но дело того стоило. Вот так устроено это ремесло: на протяжении нескольких месяцев, пока я охочусь на берегу, каждый день в точности похож на предыдущий, если не считать изменений в погоде. Потом один за другим являются три монстра и двое незнакомцев, и мне вдруг приходится вообще забыть о сне, чтобы завершить подготовку экземпляра.
Может быть, из-за того, что я все время проводила в мастерской, пока не закончила все дела с плезиком и не уехали гости, мне оставалось неизвестным то, о чем уже знали все в Лайме. Однажды утром маме пришлось крикнуть мне, чтобы я вышла наружу.
– Что такое, мама? – пробормотала я, убирая с глаз волосы и оставляя следы глины у себя на лбу.
– Вон идет Бесси, – сказала мама.
Вверх по Кумб-стрит шла служанка сестер Филпот. Я бросилась вслед и догнала ее, когда она уже готова была войти в булочную.
– Бесси! – окликнула я ее.
Та повернулась и, увидев меня, что-то невнятно проворчала. Мне пришлось схватить ее за руку, чтобы не дать ей скрыться внутри.