В конце концов мне удалось его перебить.
– Сэр, – сказала я, – позвольте мне заняться работой, а говорильней занимайтесь вы сами, иначе эта тварь никогда не будет готова.
– Вы совершенно правы, Мэри, конечно, так оно и есть.
Мистер Бакленд вернул мне лезвие, потом откинулся на стуле и стал наблюдать, как я скребу одно из ребер, отслаивая и смахивая кистью налипший на него известняк. Постепенно проявилась четкая линия, и, поскольку я продвигалась по ребру осторожно, оно не было шероховатым или зазубренным, но гладким и невредимым. В кои-то веки он сидел тихо, и это подвигло меня задать вопрос, который уже несколько дней вертелся у меня на языке.
– Сэр, – сказала я, – это одна из тех тварей, которых Ной не взял с собой в ковчег?
Мистер Бакленд выглядел потрясенным:
– Так-так, Мэри, почему вы об этом спрашиваете?
Он не пустился в разглагольствования, как это обычно бывало, а я застеснялась из-за того, что он ждал моего ответа. Я сосредоточилась на ребре.
– Не знаю, сэр, я просто подумала…
– Что вы подумали?
Может быть, он забыл, что перед ним не один из его студентов, а всего лишь девушка, зарабатывающая себе на жизнь. Все же какое-то время я выступала в роли студента.
– Мисс Филпот показывала мне картинки крокодилов, нарисованные Круве… Куве… одним французом, который занимался всеми этими исследованиями животных.
– Жоржем Кювье?
– Да, им. Значит, сравнили мы его рисунки с этим существом и обнаружили, что они отличаются по очень многим параметрам. Рыло у него длинное и заостренное, как у дельфина, в то время как у крокодила оно короткое и тупое. А еще у него ласты вместо когтей, и они повернуты скорее в бок, чем вперед, как лапы у крока. И конечно, этот огромный глаз. Ни у одного крокодила нет таких глаз. Так что мы с мисс Филпот задумались, чем еще оно может быть, если не кроком. Потом я слышала, как вы беседовали с одним джентльменом, которого приводили сюда на днях, с преподобным Конибиром. Вы говорили о Потопе. – На самом деле они использовали слова «делюж» и «делювий», и мне пришлось спросить у мисс Элизабет, что они значат. – И это заставило меня задуматься: если это не крокодил, которого Ной не взял в свой ковчег, то что же это такое? Вот почему я спрашиваю, сэр.
Мистер Бакленд молчал гораздо дольше, чем, как я думала, могло у него когда-либо получиться. Я начала беспокоиться: может, он не понял, что именно я хотела сказать, может, я слишком необразованная, чтобы внятно изложить свою мысль ученому из Оксфорда. Поэтому я задала другой вопрос, слегка измененный:
– Зачем Богу было создавать существа, которых больше не существует?