Мистер Бакленд посмотрел на меня своими печальными глазами, и я заметила в них беспокойное мерцание.
– Не вы одна задаете этот вопрос, Мэри, – сказал он. – Его обсуждают многие ученые люди. Сам Кювье верит, что имеет место такой феномен, как вымирание некоторых животных, при котором они полностью исчезают с лица земли. Я, однако, в этом не уверен. Не вижу причин, по которым Бог мог бы хотеть уничтожать то, что Он сотворил. – Потом лицо его прояснилось, тревожное выражение пропало из глаз. – Мой друг, преподобный Конибир, говорит, что когда Священное Писание рассказывает нам, что Бог сотворил небо и землю, то оно не описывает, как Он это сделал. Это открыто для толкования. И поэтому-то я здесь: чтобы изучить эту замечательную тварь и найти других, чтобы изучать их и путем тщательных умозаключений прийти к правильному ответу. Геология должна служить религии, изучать чудеса Божьего творения и восхищаться Его гением. – Он провел рукой по позвоночнику крока. – Бог в Своей бесконечной мудрости усеял этот мир тайнами, чтобы люди их разрешали. Это одна из таких тайн, и мне выпала честь взять на себя задачу по ее разрешению.
Звучали его слова прекрасно, но ответа он так и не дал. Ответа, возможно, и не было. Я на мгновение задумалась:
– Сэр, думаете ли вы, что мир был сотворен за шесть дней, как об этом говорится в Библии?
Мистер Бакленд как-то странно дернул головой – не утвердительно и не отрицательно.
– Высказываются предложения, что не следует истолковывать здесь слово «день» буквально. Если вместо каждого дня мыслить об эпохе, в течение которой Бог создавал и совершенствовал различные части неба и земли, то некоторые разногласия между геологией и Библией исчезают. После пяти эпох, во время которых происходили образование всех скальных наслоений и появление первых животных, был сотворен человек. Вот почему нет человеческих окаменелостей, понимаете? Люди ведь появились на шестой «день». Затем, у нас нет причин в этом сомневаться, настал Потоп, когда же он схлынул, то оставил нам мир таким, каким мы видим его сегодня, во всем его великолепии.
– Куда же ушла вся вода?
Мистер Бакленд молчал, и я снова увидела у него в глазах это неуверенное мерцание.
– Она вновь испарилась в облака, из которых явился тот проливной дождь, – ответил он.
Я понимала, что должна ему верить, ведь он преподавал в Оксфорде, но его ответы не представлялись мне исчерпывающими. Это походило на скудный обед, который и обедом-то не назовешь. Одним словом, его ответы не насытили мое любопытство. Я занялась очисткой крока и вопросов больше не задавала. Казалось, рядом со своими монстрами я всегда буду чувствовать себя неуверенной, а трудно быть уверенной, когда не знаешь, чьи же это кости ты держишь в руках. Кому они принадлежали?