. Забегая вперед, отметим, что «том» этот окончился для Долгоруких еще более трагично, чем для светлейшего князя, ну а сама вторая царская невеста во многом разделила судьбу первой — ее тоже сослали в Березов.
Помолвка императора Петра II и княжны Долгорукой состоялась 30 ноября 1729 г. В Лефортовском дворце Москвы жениха с невестой ожидали царица Евдокия Лопухина, цесаревна Елизавета Петровна, члены Верховного тайного совета и высшие военные чины империи. Богослужение совершил новгородский архиепископ Феофан Прокопович, два с лишним года назад уже обручавший Петра с Марией Меншиковой. Присутствовавшие на церемонии отмечали, что жених и невеста были отнюдь не радостны. После обручения начался ритуал целования руки императора и государыни-невесты (отныне так было велено называть княжну Долгорукую); когда же к Екатерине подошел ее бывший нареченный, брат австрийского посланника граф Милезино, девушка едва не лишилась чувств, а император покраснел и отвернулся. Бал был недолгим, поскольку невеста «устала». Несмотря на все эти «казусы», свадьбу, конечно же, откладывать не стали и назначили ее на 19 января 1730 г. Этот день должен был стать днем триумфа Долгоруких, поскольку тогда же любимец царя князь Иван собирался жениться на одной из самых богатых невест России — Наталье Шереметьевой! В честолюбивые планы людей вновь вмешалась судьба: 6 января 1730 г., в праздник Крещения, на церемонии водосвятия государь простудился, на следующий день у него открылась оспа, а в ночь на 19 января, буквально за несколько часов до своей свадьбы, император Петр II скончался. Ему было 14 лет и 3 месяца. Перед смертью, в горячном бреду он выкрикнул: «Запрягайте сани, хочу ехать к сестре!» С кончиной Петра II мужская линия династии Романовых прервалась.
Несмотря на столь внезапный и трагичный поворот судьбы, Долгорукие не желали так просто отступаться от своих грандиозных планов и, по словам современников, предприняли ряд отчаянных шагов для того, чтобы остаться у трона, а быть может, и оказаться на нем. Так, прусский офицер на русской службе К.-Г. фон Манштейн в своих записках присоединяется ко всеобщему негодованию и обвиняет Долгоруких в том, что «они от всех скрывали болезнь императора до последней возможности, когда же увидели, что ему уже не встать, они сочинили завещание, которым обрученная невеста императора объявлялась императрицею и наследницею государства. Князь Иван подписал завещание от имени императора, так как и при жизни государя он привык уже подписываться за него по его приказанию. Лишь только Петр II закрыл глаза, как князь Иван вышел из комнаты и со шпагою наголо закричал: «Да здравствует императрица Катерина!» Но как на этот возглас никто не отвечал, то он увидел тщетность своего плана, вложил шпагу в ножны, отправился домой и сжег завещание»