Шимунсина швырнуло на землю, он не успел даже начать подниматься, как я подпрыгнул и приземлился прямо на его голову, которая разлетелась на кусочки. Тяжело дыша, я смотрел на дело своих рук, и пелена ярости постепенно спадала с глаз. Когда он насадил мою грудь на шампур, внутри поднялась темная волна жажды убивать, а недавние воспоминания о бандитах и смертельной схватке только сгустили это желание. Медленно успокаиваясь, я открыл для себя, что в сражение за жизнь готов перемолоть любого, кто посягает на мое существование.
Постепенно отходя от бушующих эмоций, все лучше воспринимал свое состояние. Грудь горела огнем, рука постепенно возвращала чувствительность, но я не испытывал слабости. Да, присутствовала усталость, но никакого желания лечь и умереть не было. А ведь в моем настоящем теле, я бы уже истекал кровью и пытался набрать кислорода в пробитое легкое.
— Ну ты крут! Я прям не ожидал! — восхищался Аландор. — Завалить Шимунсина с первого раза — это нечто!
Я устало посмотрел на его радость и почувствовал, что через секунду вернусь в карту, после чего перестал быть.
Этот раз моего нахождения в нигде несколько походил на первоначальное попадание в карту. Времени все также не было, но я ощущал какие-то изменения, происходящие с несуществующим телом. У меня даже появилась простая мысль, что я здесь нахожусь и как-то осознаю себя — большое достижение с предыдущим попаданиями, когда разум дремал. Но вот изменения завершились, и я вновь потерял себя, застыв в тянущем ожидании чего-то. Времени не было, тела и пространства тоже, только смутное ощущение, длящееся как монотонный звук.
Мои чувства разом вернулись, и я оказался на привычной площадке из камня, окруженной стенами. Местное светило едва выглядывало над краем преграды и по духоте я понял, что время ближе к вечеру. Я прислушался к организму, параллельно рассматривая места ранений, но не увидел ни малейших следов травм. Тело уже привычно кипело энергией, посылая сигналы готовности к действию и приключениям. Одежда была, как новая, даже мокасин, или как его правильно назвать, вернулся на ногу. Со стороны двери ко мне подходил Аландор, смешно качая хвостом волос при каждом шаге.
— Седор, привет! — радостно поздоровался он. — Извини, долго не вытаскивал из карты, чтобы сражаться, но как только освободился, сразу решил дальше продолжать. Хочешь сам выбрать следующий образ, с которым станешь драться?
Этот урод даже не задумался, что меньше минуты назад я бегал здесь с лезвием в груди, размалывая чужие головы в щепки. На сколько дней он отвлекся от своих забав, какую часть своего существования я провел внутри этой долбаной карты? Гнев быстро заполнил сознание и даже намек на просыпающуюся боль не мог остановить это чувство. Огромным усилием воли я не позволил себе как-то проявить отношение к этой скотине и ситуации вообще.