Он как-то весь успокоился, перестал выглядеть перевозбужденным и уселся на скамейку. Парень решил пообщаться со мной, а у меня появилась возможность узнать что-то новое. Видя по нему, что торопиться с ответом не надо, я огляделся. Не знаю, сколько времени прошло с прошлого призыва, но здесь опять стоял день и светило заливало лучами всю площадку.
Местная звезда была чуть более красной, чем наше Солнце, а размер немного больше. Синее небо глубокого цвета не пятнали облака, а ветер исправно шумел листвой деревьев, выглядывающих из-за стен. Очень хотелось посмотреть, что находится за этой преградой, но пока возможности не представилось.
Аландор сменил одежду и был не в привычном халате, а в обычной одежде: рубашке, штанах и мягких сапогах из кожи до середины голени. Ну как обычной, все было расшито серебром, на рукавах висели золотые колокольчики, которые бренчали при жестикуляции, а обувь имела нереальный белый цвет. Мажор на прогулке.
— В том и дело, что среди обычных карт я особенный. Как ты среди обычных людей. Более того, карта, даже простая, может принести намного больше пользы, чем какой-нибудь крестьянин или ремесленник, или воин. Я чувствую, что стал намного сильнее, чем был раньше, да ты и сам видел, на что я теперь способен. А ведь это не предел, и я даже не освоил новые возможности толком. Наверное, мироздание устроено справедливо, поэтому к тем, кто может больше должно быть и отношение другое. Разве не так?
— Это ты мне предлагаешь к тебе по особенному относиться? — насмешливо спросил Аландор. — Ты себя уже картой пятого круга почувствовал?
— Именно это я и предлагаю. Иначе, я просто не стану действовать нормально, просто не смогу. Слушай, у тебя на руках уникальная карта, ты уже оценил меня, так почему ты думаешь, что я такой же, как остальные манекены? Если бы так было, то ты не видел бы моего подавляющего преимущества перед обычными образами. Помнишь, как с одного удара копейщицу уложил?
— Да все вы одинаковые, — пробурчал недовольно призыватель, но продолжать разговор не стал и глубоко задумался.
Пока он размышлял, я не беспокоил его, опасаясь нарушить этот нестабильный процесс. Меня волновало, куда могут свернуть мысли в его мозгу на нездоровых извилинах, но повлиять на их путь пока никак не мог. Вместо этого я просто стоял, наслаждался бездельем и кипучей энергией в теле, и усиленно анализировал все, что узнал про этот мир.