Осипнув под конец, Синдор уже не говорил, а хрипел последние слова, после чего крутанулся и вприпрыжку умчался с площадки, оставив нас с Аландором наедине. Пацан злобно смотрел ему вслед, а затем на захлопнувшуюся дверь. Он что-то шептал себе под нос, нервно дергал пальцами и от него прям несло обидой и гневом.
Через минуту он вспомнил обо мне, повернулся и истерично произнес:
— До хрена все умные, ничего не могут, а учат! Ты постоянно чего-то требуешь, этот урод требует, дядя требует, даже мать говорит, что я ей должен! Ну чего ты скажешь, а? Тоже небось считаешь, что я ничего не могу и смеешься про себя? А?!
Но я не мог ничего ответить. Прошлый приказ Синдора о молчании никто не отменял, а прямо потребовать ответ от меня призыватель не догадался. Поэтому просто стоял и молча на него смотрел, иногда моргая, мой внутренний котроллер не запрещал периодически увлажнять глаза.
— Да ты с какого хрена молчишь то?! — возмутился Аландор, шагая ко мне. — Вообще обнаглел? Отвечай!
— Мне Синдор приказал молчать, поэтому не могу говорить, если не потребуешь, — сразу смог объяснить я.
— Блин, вот урод! И здесь нагадил, — хлопнул кулаком об ладонь пацан. — Приказ. Синдор больше на может тебе приказывать, а все его распоряжения отменяются.
Я сразу встал поудобнее и почувствовал облегчение. Очень неприятно стоять неподвижно даже с тренированным телом, тем более по прихоти мерзкого старикашки.
— Он идиот, какой-то, — уверенно заявил пацану, как только появилась возможность. — Я не знаю, про каких одушевленных он говорил, но ты сам видишь, что я вполне нормальный и он, скорее всего, и сам это понимает. Этот псих, кажется, готов разломать все, что его не слушается и не превозносит. Если в говно за лошадьми наступит — то прикажет забить лошадь или всю прислугу?
— Да кто ему позволит слуг казнить? Приживала в поместье, где мы с матерью живем. Должен учить меня, а сам постоянно какую-то чушь про величие призывателей рассказывает и всякую хрень из своей жизни, типа был на приеме у глав клана, видел один раз лорда пятого круга и тому подобное. Сейчас вот ее вспомнил…
Парень застывшим взглядом уставился куда-то мне в грудь и замолчал. Тяжелые воспоминания хорошо читались на его лице, я же задумался, как погибла его любовь. Он же говорил, что-то про память о ней. Интересно, можно ли это использовать, чтобы поглубже вбить клин между ним и наставником? Хотя они и сами пока хорошо справляются.
Аландор очнулся, посмотрел на меня и потянулся к активатору:
— Ладно, я пойду пока. Потом вызову, как-нибудь.