И бездны духа в звуках озарить.
Металл мелодий он посмел расплавить
И в формы новые хотел излить!
Он неустанно жаждал жить и жить,
Чтоб завершенным памятник поставить.
Но судит рок. Не будет кончен труд!
Расплавленный металл бесцельно стынет.
Никто его, никто в русло не двинет…
И в дни, когда война вершит свой суд
И мысль успела с жатвой трупов сжиться,
Вот с этой смертью сердце не мирится.
На смерть великого композитора откликнулась вся русская и мировая музыкальная общественность.
Вяч. Иванов писал:
Осиротела музыка. И с ней
Поэзия, сестра, осиротела.
Потух цветок волшебный у предела
Их смежных царств, и пала ночь темней…
Но осталась жить музыка Скрябина, трепетная, солнечная и волнующая.
Великие о Скрябине
Музыка Скрябина — это неудержимое, глубоко человечное стремление к свободе, радости и наслаждению жизни. Скрябин чрезвычайно обогатил русскую музыку.
Б. Асафьев
Скрябин не завершитель, а гениальный искатель новых путей.
Н. Мясковский
Основная эмоция музыки Скрябина — эмоция восторженности.
В. Богданов-Березовский
Творчество Скрябина было его временем, выраженным в звуках.
Г. Плеханов
Это интересно
В три года Саша часто подходил к своей тете и просил: «Тетя, посади!» Это означало посадить его к роялю. Любовь Александровна вспоминала: «Когда я брала его на руки, клала его ручки на свои и играла ему что-нибудь, личико его делалось радостным. Иногда я сажала его на подушку… он все что-то наигрывал одним пальчиком».
Маленький Саша Скрябин очень любил рояль. Он относился к нему как к живому, нежно любимому существу, и даже целовал перед сном. Когда семья переезжала на дачу и рояль выносили из комнаты, Саша убегал, прятал голову под подушку, чтобы не слышать звуков, которые рояль производил при переносе.
Тяга к роялю проявлялась у Саши и в интересе к его механике. Он часто забирался под инструмент, рассматривая ее. Впоследствии он сам смастерил миниатюрную модель рояля.
В 7 лет Скрябин не проявлял никакого интереса к нотной грамоте. Ему больше нравилось запоминать музыку и играть по слуху. Тогда родные решили показать его А. Рубинштейну, который хорошо знал и помнил его мать. Рубинштейн проверил данные мальчика и сказал: «Не троньте ребенка, дайте ему развиваться свободно, со временем все придет само собой».
В юности появление новых замыслов часто сопровождалось у Скрябина острым нервным возбуждением. Его тетя вспоминала, что в такие моменты «он ни с кем не говорил, и когда его о чем-нибудь спрашивали, даже сразу не мог ответить». В такие дни он не мог оставаться один, по ночам доходил до галлюцинаций. «Тетя, слышишь шум, говор?» — спрашивал он. Все заканчивалось слезами. Потом утихал и засыпал. А на следующий день работал уже спокойнее. С возрастом такие явления прекратились, но все отмечали повышенную приподнятость настроения во время активной вдохновенной творческой работы.