Пятая симфония вызывала много программных толкований. Поводом к этому были приводимые Шиндлером слова Бетховена: «Так судьба стучится в дверь». В действительности весь ход музыкального развития Пятой симфонии имеет то же направление, которое можно наблюдать в Третьей симфонии, увертюрах «Эгмонт» и «Кориолан», Девятой симфонии и др. То же движение от мрака к свету, восхождение от страдания и борьбы к радости и победе. Величие же Бетховена в том, что радость берется не в индивидуальном выявлении этого чувства, а как право, завоеванное для всего человечества.
Шестая «Пасторальная» симфония, хоть и написана одновременно с Пятой, резко от нее отличается. Бетховен, смирившийся с глухотой, не борется в ней с враждебными силами, а прославляет великую силу природы, простые радости жизни.
Эта симфония занимает особое место в творчестве Бетховена, потому что она программная. Причем композитор дал в ней также названия каждой части[10]. Более того, в ней не четыре части, как во всех остальных, а пять, что тоже обусловлено программой.
Бетховен очень любил проводить лето в тихих деревушках возле Вены. Любил гулять по полям и рощам. В этом общении с природой возникали замыслы его произведений. Композитор писал: «Никто не может любить сельскую жизнь так, как я, ибо дубравы, деревья, скалистые горы откликаются на мысли и переживания человека». «Пасторальная» симфония, по словам композитора, рисующая чувства, рожденные от соприкосновения с миром природы и сельской жизни, стала одним из наиболее романтических его сочинений. Это подтверждает и то, что многие композиторы-романтики видели в ней источник своего вдохновения[11].
В 1812 году Бетховен выпустил в свет еще две симфонии — Седьмую и Восьмую. Тема радостного прославления жизни, веселья, юмора нашла в каждой из них ярко индивидуальное выражение. В обеих господствует стихия танца.
Интерес к образам народного искусства, поэтизация бытового танца проявляется в Седьмой симфонии. Р. Вагнер назвал это произведение «апофеозом танца». М. И. Глинка называл ее «непостижимо прекрасной».
Восьмая симфония также основана на образах танца. Но весь облик этой музыки иной. Если Седьмая симфония тяготела к искусству «романтического века», то Восьмая повернута к давно ушедшему прошлому. В ней не столько чувство упоения жизненными силами, сколько юмор и легкая насмешка. Композитор словно оглядывается на пройденный путь и посмеивается над иллюзиями прошлого. Ее иногда называют «Маленькой симфонией». Это никак не связано с ее временными масштабами. Просто в ней нет ни мощи, ни широты, характерных для большинства симфонических творений Бетховена.