— Вспомните о древнем сказании об иудеях Элатха! — воскликнул он.
Иудеи смеялись. Древнее сказание — не было никого, кто не знал бы его — гласило: иудеи из города Элатха, расположенного на берегу Красного моря целую неделю не ловили рыбу. А когда же загорелось утро шабата, прямо рядом с берегом показались стаи прекрасных рыб. Тут иудеи забыли о заповеди, не посмотрели на шабат и вышли со своими сетями в море. Когда они со своим богатым уловом вновь сошли на берег, в знак наказания Бог превратил их в обезьян, а город Элатх — в жалкую скалу. Их можно видеть еще и сегодня: обезьяны, населяющие скалу Элатх.
— Вы, иудеи Ятриба, думаете, что Бог сегодня не знает, как наказывать?
Снова взглянули на него торговцы лошадьми:
— Сегодня что, что-то вроде шабата? Что нам здесь рассказывает Хашимит?
— Это священный день, это шабат, когда с вами говорит посланник Бога! Слушайте, что я вам хочу сказать, вы, иудеи Ятриба!
Они снова рассмеялись:
— Не праздновать шабат не такой уж тяжкий проступок, как сделать шабатом рабочий день из-за слов лжепророка! По твоей воле, Мухаммед, никто из нас не станет навлекать на себя наказание Иеговы! Оставь нас с миром!
Мухаммед спустился с края колодца и присел на каменный желоб, ведущий воду через базарную площадь к водопою верблюдов. Он достал нож и срезал все перистые листья с пальмовой ветви, пока у него в руке не остался голый стержень. Им он стал рисовать переплетенные фигуры в пыли, покрывающей мостовую.
— Не заключали ли мы соглашения, иудеи Ятриба, что вы на нашей стороне должны защищать город Ятриб от всякого врага?
— Где враг напавший на нас, Мухаммед, где? Против Ятриба не выступало войско, нашим полям ничего не угрожало, наша торговля процветает. Чего ты хочешь от нас? Твои разбойные набеги против корейшитов Мекки нас, разумеется, не волнуют!
Пророк все еще рисовал, опустив веки, фигуры в пыли. Толпа людей, слушающая разговор, стала больше. Мухаммед, плотно запахнув свой зеленый бурнус, начал говорить:
— Нужда среди нас — это был не враг? То, что в Мекке продали наши дома, наделили нашим имуществом других, что презирали и высмеивали нашу веру — все это не враждебные начинания? Вы живете в моем городе. Вы должны стать на мою сторону!
Один из иудейских торговцев встал перед ним, надменно задрав голову:
— Мы обещали вместе с вами защищать город, если будет необходимо, но не поддерживать каждое из твоих безумий!
Мухаммед встает, отряхивает пыль и выбрасывает стержень пальмового листа. Он чувствует, что к нему снисходит дух Бога…
* * *