Через площадь спешила пара молодых парней из рода Макзум, размахивая своими длинными копьями. Наверху, в круто поднимающемся вверх переулочке, в котором жили бедные семьи, толпились мужчины, плечом к плечу, даже были слышны их громкие вопросы и предположения. Резкий голос зовущего с холма еще не умолк. Имя за именем выкрикивал он, называя каждую семью. Потом перерыв. Ярко освещенный солнцем стоит Мухаммед, все еще держит меч и щит в поднятых руках.
— Утро наступает! — кричит он еще раз. — Слушайте все, вы, народ корейшитов! Слушайте и вы, люди других народов из предместий!
Волна неприятного изумления прокатывается по толпе, собравшейся у подножия холма. Неужели так велика неизвестная опасность, так неотложна, что знатные семьи корейшитов не смогут более стать для них полководцами? Нужно ли было звать на помощь ремесленников, эфиопов, христиан, чужаков, которые не имеют права голоса на собрании?
Как случилось, что только Мухаммеду Хашимиту удалось узнать об этой опасности? Возможно, его предупредил джинн о том, что для других осталось тайной? Неужели из Йемена идет персидское войско?
Абу Софиан пробрался вперед, сделал пару шагов к вершине холма. На нем надеты легкие сирийские латы поверх нижней рубашки. Халат он забыл в спешке. Так стоит он здесь, уперев голые коричневые руки в бока, подняв подбородок, устремив на глашатая взгляд отчасти радостный, отчасти недоверчивый. Как получилось, что он, Абу Софиан, которого все корейшиты негласно признают своим вождем, ничего не знал об угрожающей опасности?
«Мухаммед эль Хашим! — кричит он. — Мы услышали воинский клич и пришли. Где же враг?»
Мухаммед опустил руки. Его глаза блестели от волнения:
«Вы пришли, потому что я кинул клич и потому что вы готовы защититься от всякого врага! Вы поступили правильно. Я призываю вас против великого жесточайшего врага! Я призываю вас выступить против неверия и равнодушия!»
Молчание. Народ слишком удивлен, так что вряд ли ему удалось вообще понять эти слова, люди думают, что ослышались.
Абу Софиан поднял брови, сделал еще шаг вперед. Он хочет что-то сказать, однако подавляет себя.
— Я призываю против заблуждения и идолопоклонства! Ибо то, чему вы поклоняетесь, мертвые камни и деревья, в которых нет ничего Божественного! Но есть Бог, всесильный Бог, и он хочет, чтобы вы стали его слугами, корейшиты Мекки! Откровение, пришедшее однажды к иудеям и христианам, теперь явилось вам. Слушайте меня и следуйте путем, который я вам укажу. Так как в Судный день, когда небо разверзнется, смешаются горькие и сладкие воды и откроются могилы… тогда каждая душа получит по заслугам за то, что она совершила хорошего и когда грешила…