Кашкай-муаллим умел как никто другой выслушать студента, он с интересом расспрашивал о нашей жизни, охотно брался помочь, если возникали какие-либо проблемы».
По окончании университета Кашкай пригласил любознательного паренька на работу в свою геохимическую лабораторию в Институте геологии. Продолжал брать в экспедиции, определил тему научной работы.
А дела на геофаке Азгосуниверситета шли неплохо. М. Кашкай с гордостью рассказывал, что состоялся первый выпуск молодых географов, успешно идет подготовка и ученых геологов, и географов, многие защитили кандидатские диссертации. Профессор как бы ненавязчиво открывал перед своими питомцами перспективы их возможного роста, приглашая всерьез заняться научно-исследовательской работой.
И довольно быстро лаборант А. Заидов дорос до старшего научного сотрудника. Да только увлекла вдруг молодого человека радиожурналистика. В те годы радио было столь же популярно, как и ныне телевидение. Только-только в домах появились первые советские радиоприемники — «Рекорд», «Балтика», «Москва». Да и заработать на радио можно было больше, чем в лаборатории. Словом, стал замечать заведующий лабораторией М. Кашкай, что старший научный сотрудник А. Заидов то и дело названивает то в министерство, то народным артистам, то футболистам. А однажды включил радиоприемник, а там диктор порадовал: «Передаем микрофон нашему корреспонденту Алтаю Заидову. Слушайте его репортаж о самой грандиозной стройке Баку — строительстве здания Дома правительства».
Репортаж был хорош. Порадовался академик и за своего научного работника, и за республику. А потом узнал — в воскресенье Алтай будет вести репортаж с футбольного матча. Таким вот оказался мастером на все руки. Пока размышлял академик, что теперь делать со своим сотрудником, явился ученый-репортер собственной персоной.
Какой разговор у них получился в тот памятный для Алтая Заидова день, он вспоминает так:
«Я долго колебался, прежде чем подойти к академику. Знал, что он человек хоть и деликатный, но и требовательный. Влюбленный в свою профессию, в геологию и чрезвычайно уважающий каждого, кто трудился на этом поприще. Думалось мне — воспримет он мое бегство на Азрадио, куда меня пригласили на постоянную работу корреспондентом, как измену, предательство. И по большому счету будет прав.
Он строго, можно сказать, с непроницаемым видом выслушал меня, задумался, потом вдруг огорошил вопросом:
— Ты любишь это занятие — репортерство?
Я согласно кивнул головой, не решаясь что-либо добавить в свое оправдание.
— Ну, коли так, займись любимым делом. Иначе получится так: будешь числиться геологом, а работать радиожурналистом. Из этого ничего путного не получится. Коли охладел к геологии, лучше распрощайся с ней. — И добавил с улыбкой: — А репортаж по радио ведешь совсем неплохо, особенно футбольный. Успехов тебе!