Так я расстался со своим учителем Кашкаем. Убежден, что если бы на его месте оказался кто-либо другой, то непременно пришлось бы мне услышать слова упрека, мол, я вложил в тебя столько сил, времени, продвигал по службе, а ты черной неблагодарностью отвечаешь. И я морально готовился к такой отповеди. Кашкай же понял меня так, как понял бы, наверное, только родной и близкий человек, — да не сгладится память о нем в сердцах живых».
А вот будущего доктора наук, Джебраила Азадалиева, паренька из Зангезура, учившегося на геологическом факультете Азгосуниверситета, М. Кашкай никак не хотел отпускать на вольные хлеба.
Из воспоминаний доктора геолого-минералогических наук Джебраила Азадалиева:
«Я был прилежным студентом, и, как мне казалось, моя старательность, пытливость нравились профессору. В его умении похвалить за правильно выполненную работу и, не обижая студенческого самолюбия, пожурить за нерадивость было что-то отцовское. Случилось так, что к окончанию университета у меня завязались хорошие отношения с республиканским Управлением геологии, в экспедициях которого мне не раз довелось участвовать. Не скрою, мне, молодому геологу, нравилась и другая сторона практической геологической работы — она хорошо оплачивалась в то время. Так что к тому времени, когда, как я и ожидал, профессор пригласил меня на работу в свою геохимическую лабораторию, у меня уже имелось заманчивое предложение Управления геологии, о чем мои сокурсники могли только мечтать. Открыто, ничего не утаивая, я и поведал о своем намерении поработать, как тогда говорили, на производстве, сулившем мне не только высокую зарплату, но и квартиру, рост по службе, что тоже было немаловажно.
— Расчеты у тебя, может, и правильные. И я бы их, пожалуй, одобрил, если б не одно «но», — сказал профессор, выслушав меня, и задумчиво добавил: — Видно, не все из моих лекций ты усвоил.
Я даже обиделся в первое мгновение от этих слов. А профессор продолжил:
— Сколько раз я говорил вам — не гоняйтесь за деньгами, погонишься — больше потеряешь. Вот ты, например, науку на деньги меняешь. Сам подумай, достойная ли сделка? Я ведь изучил тебя, знаю твои способности. Покрутишься на производстве, на месторождениях, и вновь потянет тебя к серьезной научной работе — у тебя склад ума такой. Уверен, опомнишься через несколько лет, придешь ко мне, а время уже упущено.
Надо ли говорить, что я уважал мнение своего учителя, но мне надо было как-то устраивать свою жизнь. Этим доводом я и пытался защитить свое желание менять геохимическую лабораторию на практическую геологию.