.
Позже сообщения об избрании академика М. Кашкая действительным членом Минералогического общества Ирландии и Общества геологии и полезных ископаемых Японии общественность встретила как нечто само собой разумеющееся, как очередное признание несомненных заслуг азербайджанского ученого.
После Мехико работами Кашкая, его исследованиями заинтересовались во многих научных центрах. В том числе и в Королевском обществе Великобритании, пригласившего его на 150-летие британского минералогического общества. Вместе с другими членами советской делегации М. Кашкай выступил с докладом на научной сессии, посвященной юбилею, где был представлен знаменитому английскому философу Джону Берналу. Кашкай напомнил, что имел честь слушать великого философа не так давно в Москве во время дискуссии по поводу его известной книги «История философии естествознания». Он с волнением совершил экскурсию по Кембриджскому университету, где когда-то читали лекции И. Ньютон, Ч. Дарвин. В Оксфорде попросил показать ему здание, где помещалась лаборатория выдающегося советского ученого академика Капицы в годы его работы в Англии>{111}.
Уже перед вылетом из Лондона пришла телеграмма из Чехословакии с приглашением прочесть лекции в пражском университете. Для Кашкая это приглашение представляло исключительный интерес, поскольку появлялась возможность побывать в знаменитых Карловых Варах, чтобы произвести на месте сравнительный анализ горячих минеральных вод, чехословацких и Исти-Су.
«Нашим бы источникам в Кельбаджарах, Шуше и Ленкорани чехословацкий комфорт и европейскую организацию», — говорил он по возвращении из Праги, убеждая начальство направить врачей, специалистов других профилей в соседнюю социалистическую страну для изучения опыта по созданию бальнеологических учреждений и курортных зон.
* * *
Широкую международную известность, пришедшую к нашему герою на стыке пятидесятых — шестидесятых годов, следует рассматривать в контексте того огромного интереса, который стал проявлять Запад к советской науке. Разумеется, это стало возможным в результате оттепели, брешей, которые образовались в «железном занавесе» вследствие инициатив тогдашнего советского политического руководства. И все же главным стимулятором этого интереса явился космический прорыв Советского Союза. Первый спутник, запущенный с космодрома Байконур, шокировал западных политиков, но вызвал интерес ученых и нескрываемый восторг простых людей. Об этом рассказывает Кашкай после возвращения из своих многочисленных загранкомандировок. Разговор о советских спутниках заходит не только в кулуарах научных центров, на научных конференциях. «Сколько раз к нам подходили журналисты, работники отеля, обычные люди, узнав, что мы из СССР, и восторженно восклицали: «Спутник — это хорошо!»