– Вовсе нет, – отвечаю я и улыбаюсь тетушке Барб. Та отводит глаза.
Отец устало растирает виски.
– Поездка выдалась долгой, дети, и теперь нам нужно немного отдохнуть. Встретимся за ужином. – Он берет матушку под локоть и сопровождает по лестнице наверх.
– Чтобы на одежде не было ни пятнышка! – ворчит тетушка Джоан, убирая вазочки с выпечкой прежде, чем мы успеваем хоть что-то попробовать. – За стол сядем только через несколько часов.
– Но малышам нужно побегать на улице, чтобы избавиться от лишней энергии, – возражаю я. – Может, переодеть их пока в старые вещи?
– Ты же знаешь, вашей матери это не понравилось бы.
– Ну хотя бы просто выпустите детей погулять. Я прослежу, чтобы никто не запачкался.
– Хорошо. Но если они посадят на новые наряды хоть одно пятно, отвечать за это будешь лично ты.
– Договорились. – Я поднимаюсь с дивана и пожимаю женщине руку.
Остальные сидят смирно, пока опекунши не выходят из комнаты.
Женщина ждет за дверью в ванную, разговаривая с кем-то. Я заворачиваюсь в полотенце и ложусь на коврик, отчаянно желая по-детски засунуть большой палец в рот и перенестись обратно к родителям, братьям и сестрам.
Однако раздается стук и внутрь входит тюремщица, немедленно высасывая весь воздух из помещения. За ее спиной исчезает контур мужской фигуры.
– Не хотела так врываться, – произносит женщина, – но ты пробыла здесь больше часа.
Стараюсь незаметно для нее утереть навернувшиеся слезы. Отвечать я не собираюсь.
Собеседница опускает на пол рядом со мной стопку белья и комментирует, похлопывая по ткани:
– Чистые вещи. Когда оденешься, спускайся на кухню, будем завтракать. Я приготовила блинчики с черникой и тосты с клубничным джемом.
Женщина улыбается, но я игнорирую ее.
После ее ухода я натягиваю новую одежду. Шорты слишком низко сидят на бедрах, а футболка с противной розовой надписью «Без границ» спадает с одного плеча.
Опекунша даже не удосужилась узнать мой размер и подобрать вещи, которые бы подходили. Не удивлюсь, если мне достались чьи-то обноски.
Я касаюсь дверной ручки, но боюсь ее повернуть. Снова чувствую запах окислителя для волос, более сильный, чем раньше. Перед глазами мелькают вспышки и круги.
Не могу вспомнить, каким образом здесь оказалась, и из-за этого чувствую себя глупой и слабой. Отец всегда говорил, что знания – это сила. У меня нет знаний. Я бессильна.
Я выхожу наружу. В коридоре темно, так что я пробираюсь на ощупь, неуверенная, туда ли иду. Вдоль стен выстроились закрытые двери. Дергаю одну из ручек: заперто.
Везде заперто.