– Наше дело – стрелять и помирать! – Вольдемар оточенным движением опытного фехтовальщика рубанул воздух, заодно привлекая внимание к красоте рук, – А в кого и за что – господин полковник знает!
Грубоватая поговорка, уместная более для унтеров-сверхсрочников, в этот раз пришлась как нельзя кстати…
… как и короткий взгляд, брошенный им на портрет Государя-императора на стене, коего художник изобразил в парадной форме полковника Королевского гвардейского драгунского полка Scots Greys.
Не заостряя на удачном пассаже внимания (потому как позже его всё равно разберут по косточкам), Вольдемар, не забывший уроков дачного любительского театра, покраснел чуть смущённо, будто стесняясь на миг распахнутой души.
– … а вот с военной точки зрения, – продолжил он после короткой заминки, – я не вижу в бомбометании особой пользы.
– Разумеется… – Вольдемар вздёрнул уголки губ и еле заметно пожал плечами, – все мои рассуждения – обычная игра ума, и я бы даже сказал, несколько дилетантская! Однако же если подсчитать вес груза, который может взять аэроплана, и…
Спора как такового не вышло. Сослуживцы, признав за ним партию, видеть его премьером[62] отказались самым решительным образом. Некоторые из них владели материалом не хуже, но после столь удачного выступления Вольдемара, любая их активность вокруг бомбометания выглядела бы откровенно вторично, а изображать из себя хористов аристократии претило.
Удовлетворившись ролью солиста в отдельном спектакле, настаивать молодой человек не стал, дабы не настроить против себя сослуживцев. Далее, обратившись во внимание, он слушал с самым доброжелательным видом, и если приходилось, отвечал односложно, не перетягивая внимание на себя.
Ход, пожалуй, что и верный! Сперва – удачное первое впечатление, а после, не став настаивать на развитии своих идей, Вольдемар показал себя хорошим товарищем и командным игроком. Да и скромность его не смазалась излишним напором!
Получасом позже поручик Урусов поднял вопрос воздушных поединков, остро волновавший всех присутствующих. Не находя бесчестья в разведывательных полётах и бомбометании, гвардейцы всё ж таки видели себя скорее продолжателями славных рыцарских традиций, а не разведчиками или расчётом летающей катапульты!
Не сойдясь во мнении, решили спросить у экспертов, обратившись к британцам. Майор Примроуз, выслушав внимательно делегата, пыхнул дымком и после длинной паузы выдал свой вердикт…
– Воздушный бой в Британии видят прежде всего как поединок стальной воли и лётного мастерства. Пулемёты… – он снова пыхнул трубкой и пожал костлявыми плечами, – не отрицаю их пользу, но и придавать большое значение им всё-таки не стоит.